Либерти означает «Свобода».

Вот Ренни и... соответствовала.

Любопытство — не порок, вы ведь знаете?

Оказавшись в Шпиле, Либерти не сразу нашла, куда бы ей приткнуться.
Не то, чтобы кто-то ограничивал девушку-симбиота, но иногда отсутствие рамок порождает чуть ли не более мучительную свободу выбора. Тут ведь какая штука... а если ошибёшься? А если нет, но есть варианты получше?
Принимать решения сложно. Поэтому Либерти выдумала себе выход: попробовать как можно больше, прежде чем решиться окончательно.

Начала, разумеется, с палатки Лейлахи.
На неё не обратили ровным счётом никакого внимания = не подходит.

Затем пробралась в Подкову.
Тоже ничего не вышло; слишком скучно.

Хрущёвка Союз сводила Либерти с ума в равной степени как повсюду развешанными коврами (КАК? КАК ХОДИТЬ ПО СТЕНАМ??), так и столиками возле подъездов — для приличия Либерти посидела немножко за одним из таких, считая чёрные квадраты, но когда ничего не произошло — направилась дальше.

Со стороны послушать, так Либерти обошла все эти места поверхностно. Даже не пытаясь погрузиться в самую суть. Но это было не так.
В действительности Ренни пробралась за все эти дни в дюжины самых разных комнат (строго нежилых, разумеется, однако пару раз казусы случались), пытаясь понять, какая подходит ей больше всего...

...и вот, она тут.
Казус, понимаете?
Прикольное слово.
Да и результат интересный.
Как правило.

Сбросив одежду — решительно всю вообще, Либерти обожала спать нагишом, — Ренни забралась в чужую постель животом вниз и устроилась поудобнее.
Сперва было растянулась во весь рост, а затем подтянула коленки к животу, самым бесстыжим образом выставляя зад несуществующему зрителю, сонно потёрлась щеками о подушку и плавно легла-перетекла на бок; одно плечо, опорное, под подушку, другое — чуть назад, ноги — одна на другой, но когтистая конечность вместе с товаркой образуют в итоге острый угол ровно в 33 градуса. Рот приоткрыт, однако острые зубы спрятаны под губами.

Не прошло и двух минут, как Ренни укрывается одеялом. Она любит тепло.
"Укрывается", впрочем, громко сказано; ткань, набитая согревающим нутром, прикрывает разве что живот, да чуть — паховую область, которую беззастенчиво приоткрывает, раздвигая ноги.
Так, впрочем, успокаивается на некоторое время.

В подступивших сумерках кажется, будто Ренни немножко светится рыжим изнутри.

Подпись автора

Что?..

Прежде чем Либерти осознает, что она забралась в чужую комнату, и более того — в ней в этот момент кто-то уже был, в её голове вспыхнет самая банальная на свете злоба, порождённая самой абсурдной на свете несправедливостью — к ней проявили агрессию.
ПРОСТО ТАК! НИ ЗА ЧТО!

Ибо как ещё можно интерпретировать этот гадкий пинок и недвусмысленную угрозу!?
(впрочем, сама по себе перспектива потери хвоста Либерти не особо тревожила — у неё в карманном измерении материала для восстановления хватило бы на чёртову дюжину новых хвостов, а на самом деле — и того больше)

Тем не менее, сперва Либерти сжалась, съёжилась.
Ей нужна была пауза — подумать.
Украдкой посмотрела краем глаза на полутораметровую угрозу ("А она довольно миленькая! Особенно когда злится!") и поспешно оценила перспективы: тут, конечно, всякие создания водились, в этом вашем Шпиле, но действительно страшные/сильные/важные в подобных комнатах не ютились — об этом говорила свежесобранная статистика самой Либерти, — а значит, конкретно эта девушка едва ли была столь могучей, сколь горяч был её гнев...

...ах, тепло ~

Кхм.
РЕШЕНО.
(смерти Ренни не особенно-то и боялась, — в их культуре так сложилось, что человек после подселения к нему симбиота считался скорее "перерождённым", а значит уже пережившим смерть, — в первую очередь её пугала боль)

Резко схватив простыню (или одеяло? на чём там стояла незнакомка...) Либерти дёрнула её на себя, выбивая почву из-под ног грозной девицы. Тут же, не давая расслабиться, — она наверняка искательница, а значит, вероятно, умеет спасать миры, а таких простынёй (и даже одеялом) не победить, — Либерти набросилась на неё с захватом, точно хищный зверь (не забывая при этом зубасто улыбаться; привычка), и сбила сама уже целенаправленно, причём так, чтобы ненароком не уронить, для чего на краю кровати даже обхватила свою визави хвостом по поясу, чтобы та не упала на пол, после чего рывком вернула ту на постель и насела сверху во всей своей наготе.

Сердце стучало, подгоняемое адреналином.
На щеках ревел огонь революции.

...в голову прокралось сомнение, сломавшее нахальную улыбку.

— Э-э-э... прости? — Чувствуя накатывающий стыд, сперва склонила голову набок, а потом скосила взгляд куда-то в сторону Либерти. — Я ДУМАЛА, ЧТО ТУТ НИКОГО НЕТ И НИКТО НЕ ЖИВЁТ, И ОЧЕНЬ УСТАЛА, ИЗВИНИПОЖАЛУСТА.
И, вестимо кланяясь, бухнула лбом в чужую грудь. Рога, к счастью, ничего не проткнули.
Очки лежали где-то в одежде, а в зелёных глазах поблескивали... слёзки? Не то, чтобы она так уж растрогалась или раскаялась, но стыдно стало — жуть как!

Подпись автора