По крышам на этой планете не шуршат птицы (все они уже сдохли, давно), вместо них - Гарпия. Шуршит он по-шустрому: языки неона еле успевают лизнуть по лицу, лишь на доли секунды освещая облаченную в чёрное фигуру, сталь ограждения на редких балконах стучит под мягкой обувью глухо и скромно, стесняясь, как чернь, перед молчаливой чаровницей (его как-то раз ровно так называли), а случайному взгляду со стороны шумных улиц остаётся лишь бесцельно мазать по темноте, неприглядной и неприятной. Бедность они оградили заборами, от неизбежности прячутся в искусственном мясе и сексе, - Гарпии чужая слепота приятна сродни материнской юбке.

Гарпия ценит уединение.

Гнёзда свои разбросал он по периметру, снабдил бережно: патронов - с избытком, глаз - по двое, неморгающих, смотрят они всегда. Думаешь, не смотрят - передумай. Уверяет, что не смотрят - не веруй. Коли их, в действительности, нет - то про доверие уже, - и про тест, - пусть ты ни про то, ни про другое не узнаешь.

Гарпия уединение ценит; позволить он его себе не может. Он себе это часто повторял. Недостаточно часто, как вышло.

Замирает; невесомо ставит одну ступню на покрытый ковролином пол, прикидывает, не решается - Гарпия сейчас уязвимый как никогда. Грешник здесь, а пары глаз лишней нет - осознание это било поддых. Гарпия раздумывает переложить нож поближе, взять электрошокер, что прикреплён с обратной стороны окна, наблюдать дальше, не позволяя к себе приблизиться, но
вот вторая ступня соприкасается с полом,
вот Гарпия приближается сам,
вот безоружные руки Гарпии смыкаются за чужой спиной,
вот Гарпия, наконец, выдыхает.

А, ну, что же делать. Он же чаровница, а выходит неуклюже.

— Ты знаешь, внимания к своим убежищам со стороны змеиных крыс я не заметил, - Гарпия берёт ладонь Грешника в свою и проникновенно заглядывает в глаза (рука - дрожит), — и засад ничьих вот сколько дней по душу мою не приходилось. В-возможно, - пугливую заминку Гарпия прячет скорее в чужих волосах, обтираясь об щёку, — мы действительно с тобою стали лучше ладить.

В пустой насмешке Гарпия отдаляется и водит перед его лицом четырёхпалой ладонью (Грешник из неё кусок выдрал вместе с пальцем).

— Возможно, ты действительно мне... не врёшь. Не во всём.

У Грешника по лицу лениво пляшут едко-зелёные пятна - окна квартиры упираются прямо в стену с вывеской ночного клуба. Пляшут лениво, тени бросают глубокие - пальцы Гарпии ложатся ему на шею и там же пропадают.

Пальцы Гарпии шуршат по одежде.

— Мне это нравится, - дыхание Гарпии ложится Грешнику прямо на губы; Грешник уже на кровати, Гарпия нависает над ним.

Отредактировано harpy (2023-09-10 01:24:21)

Грешник немного странный. Гарпия странностей не считает, но по ощущениям набирается шесть. Ощущается - потому что щупает (языком тоже). Например:
— живот ему щупает, спускаясь на бёдра - Грешник под ним уже блеет (это как?);
— вид у Грешника очень грозный, но прикоснись - весь разгладится (гладиться он хочет вообще подозрительно сильно);
— Грешник, опять же, не говорит "трахаться", Грешник выражается "спариваться";  Гарпия глядит уже с подозрением;
— кошки от удовольствия бьют ногой по воздуху - Грешник делает так же, - совпадение интересное;
— у Грешника речь небезгрешная: где его такого нашли, как заставили зубы свои пускать в ход, отчего же рук они от этих зубов не боятся лишиться - вопросов много, и Гарпия думает о каждом, вжимая Грешника в простыни (стоны остаются Гарпии белым шумом вместо прощального поцелуя);
— Грешник робкий; Грешник податливый; Грешник - всё равно что мышь, неумеючая и пугливая; в трёх парах рук - теряется, ничего вокруг не замечая.

Это странно. Грешник странный. Гарпия, потому что, знает наверняка: в любой нелогичности лежит уловка, в сути своей неумелая; Гарпия знает - его не обманешь, не проведёшь. Спину он никогда не открывает, наивность процеживает сквозь отсутствие веры - врасплох его никогда не застанешь.

Грешник хотел его убить. Ради денег, возможно, ради власти - что вряд ли; Гарпия даёт ему драку и секс - этот размен Грешника устраивает. Гарпия берёт с него информацию, даёт информацию (ложную), ставит на него жучков и заглушки - этот размен Гарпию устраивает тоже более чем.

Гарпию с Грешником всё устраивает.

Гарпия дышать начинает неровно, когда понимает: они брать могли бы большее. Лично Гарпия хочет брать большее. Что-то вроде "поцелуй меня". Где-то как-то "тебе необязательно уходить сразу". На худой конец "убивать бы тебя не хотелось".

"Немного это всё не то и не про то", думает; Гарпия сидит на Грешнике и чувствует его эрекцию - больше Гарпия о таком не думает. Взгляд у Гарпии влажный, во рту тоже влажно - рот надо чем-то занять.

Вздыхает он пиздец, как тяжело. А, Грешник опять говорит глупости.

— Ты предлагаешь мне детей? В идеале начинают со свадьбы.

Из-под ресниц на Грешника глядит, старается не ёрзать, соглашается - ну, поговорить сперва действительно не помешает. Про другое.

— Впрочем, о серьёзном. Как ты, - во рту резко сохнет, пальцы у Гарпии дрожат - скорее их убирает, — что ты думаешь о том, чтобы сегодня мы обошлись без моих... копий? И не только сегодня.

Гарпия запутался - видно; то ли улыбаться ему обворожительно, то ли лечь между ног, то ли слезу пролить трогательную, то ли почесать кошку за ухом - что делать Гарпия не знает совсем. Грешник под Гарпией, Грешник Гарпию вполне себе хочет, Грешник Гарпию всерьёз убить уже не пытается - этого, как ни посмотри, должно быть достаточно.

Этого, однако, совсем не достаточно. Гарпия хочет нормально, по-человечьи. Хоть ещё один раз.

— Без копий и без... всего. Только со мной. Потому что мы этого хотим, а не ради обмана.

Дрожь в голосе унять удаётся с трудом. Гарпия отводит взгляд и тяжело дышит, сердце бьётся - всё равно, что у птички. Гарпия ведь не робкий и не пугливый - сейчас и не скажешь. Гарпии, на самом деле, переложить бы колено, дабы быстрее можно было достать нож. Гарпия сейчас о таком не думает.

Тихо в комнате. Страшно тихо. Собственное дыхание отдаётся в ушах. Гарпия боится не Грешника - Гарпия боится насмешки.

— Это правда. Я больше не желаю тебя использовать. А ты?

Зачем ему говорить правду? Гарпия о таком не думает. Гарпия любую ложь примет в себя, как истину, - только сегодня.

Гарпия, на самом деле, очень устал.

Отредактировано harpy (2023-09-10 01:24:10)

Гарпия очень устал. Его, впрочем, не спрашивали.

Кто бы мог подумать.

Бёдра пронзает россыпь уколов, в челюсть летит кулак, Гарпия с глухим стуком падает на пол - занавес. Пока падает, думает, прикидывает, пытается найти в себе удивление - ну, хоть немного. Не находит. Мажет взглядом по потолку, выдирает мысленно плафон, ловит вылетевший пистолет с заглушкой, целится (фантазия у Гарпии очень живая: Гадюка в ней неживым предстаёт еженощно; Грешнику должно понравиться) покамест между глаз, спускает курок.

И продолжает лежать.

Гарпия слышит едкий смех, хватает ядовито-зелёные блики на обнажённом лезвии, сам глаза прикрывает. Гарпия облизывает сухие губы, пускает первую кровь. Ну, конечно, лучше бы он сдох. Одно время часто это слышал, в начале; дальше стало говорить некому.

Ошибок Гарпия не допускает - убивает сразу. Грешника убить сложно, пришлось выкручиваться. Вот и вся логика. Всё, что дальше (эрекция постепенно спадает, напряжение в башке тоже; у Грешника взгляд, отмечает, блестит как у брошенного котёнка) - это уже нелогичное.

Как и реакция Грешника.

Гарпия, ну, правда, пиздец, как устал. Гарпия хотел потрахаться, дальше Гарпии захотелось ласки - и вот, что он за это получает. Что, он действительно такой выродок? Нельзя ему желать ни о продыхе, ни о покое? Вечно убивать, вечно злиться, вечно стоять, как дичи, посреди горящего леса, надеясь на быструю смерть?

Пошли нахуй.

— Как же ты меня заебал.

Гарпия словами плюётся, сжимает челюсть - конечно, по-человечьи у него ничерта быть не может. Колени Грешника находит он быстро, по левой бьёт со всей дури, серьёзно так, значительно: будь Грешник нормальным, после такого бы точно никогда не встал. Однако Грешник ненормальный. С Грешником сложнее.

Все прошлые сложности на своём пути Гарпия уже перемолол в зубах и выплюнул.

Гарпия перекатывается назад, упираясь спиной в стену. Дальше - окно, но наружу нельзя - внимание привлекут точно. Продолжать надо здесь, заканчивать тоже. Гарпия поднимается, сжимая больной подбородок, - свет с улицы об него разбивается, квартира на мгновения эти тонет во тьме.

Первый нож в сторону Грешника летит на первом выдохе.

Гарпия летит следом.

Нож - мимо, врезается в стену; у Гарпии удар вострый - кулак приземляется Грешнику в нос, руку с оружием тянет к полу, Гарпия со временем эффективен - жмёт её коленом, второе колено упирает в грудь. Первая фаза блицкрига всё.

Фаза вторая - доставай 44-ый калибр и убегай от греха подальше.

Вместо этого Гарпия смотрит на Грешника. В глазах у того ебучая злость. Взаимно.

— Кончай ломать трагедию, киса. Ты хотел меня убить, как змея тебе завещала, а вместо этого ты бесплатно потрахался со смазливым эльфом, даже с несколькими, - колено врезается сильнее, коли надо кошке дышать - сдуется быстро. — Уж не знаю, откуда ты вылез, но осталось нас мало - и берут за нас много.

Возможно, Гарпии деньги с него требовать надо было уже со второго раза. Возможно, тогда бы отношения эти они решили на берегу, и надеяться было бы не на что.

Обида в Гарпии зреет не детская.

— Что ты ещё с этого получил? Предоплату? И сколько?

Отредактировано harpy (2023-09-10 01:24:03)

Гарпия предпочитает логику. За логикой статистика, опыт, правила; Гарпия с детства математику не любил, однако научился ей быстро: рассчитать время прибытия, подогнать угол выстрела под место удара, разложить узоры на перстне на простейшие фигуры и вычислить ломбард, где тот был заложен - вводных много, возможно, но вводные запоминаются, загоняются в схемы, вычленяются. Пальцы Гарпии с малых лет вычленяли жуков и травинки из заячьей шкуры, - ему не ново; вычленяет Гарпия хорошо.

Глазами он Грешника вскрывает: как напряглись мышцы, как сморщился нос, как дёрнулись уголки рта, куда метнулся взгляд; Гарпия всё видит, паттерны - вычленяет. Ему говорит логика (голоса в голове звучат то с материнской заботой, то со змеиной холодностью; это логика говорит в нём точно) - Грешник играется; он паттерны раскладывает по логике точно так же - и игры не находит.

Семь раз отмерь, раз отрежь. Гарпия проверял Грешника многим, многим больше.

Гарпия сейчас видит отсутствие воли и смертную обиду. Это не то, совсем. Силы из Грешника уходят, его попытки вырваться упорством не блещут - так быть не должно.

Руками Гарпии движет сомнение, но дрожи в них нет - не скажешь. Сомнение отражается у него на склере, но здесь темно - не развидишь. Гарпия наклоняется чуть ниже - в сомнениях, тоже.

И чувствует, как ему рассекают шею.

Осознание приходит не сразу. Гарпия застывает, зачарованный; от его зачарования несёт, как со свалки, неверием. Ладонь Грешника на себе чувствует, слышит, как вытекает из раны кровь, и задыхается.

Гарпия почему-то решает, что он уже умер. Прямо сейчас.

Гарпия отскакивает, как получается - приземляется в итоге на чужие колени, впечатывая их в пол; слюны в горле - уйма, слюной этой он сейчас захлебнётся; Гарпия озирается, потерянный, во тьме боясь вычленить силуэты подвешанных туш - его посмертно должны повесить так тоже. Он не мог умереть, ему нельзя умирать; он не мог умереть, ему нельзя умирать; он не мог умереть, ему ведь нельзя умирать—

Кровь между пальцев вытекает вяло. Гарпия пальцами себя душит - слышит пульс. Рваное дыхание, стоящее в душах оглушало и путало - комната перед глазами уже кружилась. Гарпия вспоминает - не один он, здесь враг.

Дыхание восстанавливалось из рук вон плохо, тело слушалось еле-еле - Гарпия наотмашь выбивает нож подальше и пяткой прижимает чужую ладонь к полу.

— Не дёргайся.

Что-то там про твёрдость, про жестокость и самоконтроль - ничего из этого в Гарпии сейчас не было; голос тянулся вверх, задевая нижние ноты истерики.

Гарпия шмыгает, вытирает выступшие слёзы, дрожащими руками достаёт из набедренной сумки бинты.

— Только попробуй дёрнуться.

Если бы Гарпия мог шипеть, он бы сейчас шипел.

Нос до сих пор щипало.

— Это мне стоило тебя убить, сразу же, - силится обмотать шею быстрее - не выходит, пальцы не слушаются, бинт то и дело падает; вторая ладонь его греет рукоять револьвера, — посмотри, где я теперь, из-за тебя.

Гарпия шумно сглатывает ком в горле. Успокоиться нихуя не получается. Слёзы лились, слова тоже.

— Ты чуть ни прирезал меня, даже сейчас. Хватит строить из себя жертву.

Грешника стоит пристрелить прямо сейчас. Тогда паника пройдёт, тогда слёзы прекратятся.

Тогда говорить всё это станет некому.

Отредактировано harpy (2023-09-10 01:23:54)

Гарпия сейчас - безобиднее младенца. У Гарпии мандражью сводит руки и тянет горло; Гарпия скорее сам себя в ту же секунду случайно застрелит, чем наведёт дуло по назначению.

По итогу Грешник его опрокидывает, и, наверное, это хорошо. Грешник на него садиться - кобура теперь вне зоны досягаемости. Гарпия опять застывает; на Грешника глядит снизу, моргает тупо; слёзы на щеках высыхали, дорожки от них тоже - сухость кожу тянула.

Он правда хочет его убить?

Ладонь Грешника на шее впечатывала бинты туже, Гарпия чувствует, как кровь из раны бинты все промочила и остановилась. Гарпия пытается Грешника слушать, пытается думать, пытается дышать глубже и реже; как получается, что получается - Гарпия вводные в шаблон забивает по правилам, анализирует, наконец, выдыхает.

Взгляд у Гарпии проясняется.

Берёт он Грешника за шею,
на себя его тянет
и пробивает лбом скулу.

Меняется с Грешником местами Гарпия рывком: вот тянет, вот переворачивает, вот упирает колено тому в бедро, вот накрывает оба запястья - и пережимает их стальным жгутом. У Гарпии, наверное, глаза ещё немного блестят, но некритично: наблюдает он так внимательно, что сейчас вскроет. Губы - струна, натянутая; пальцы запястья сжали и не шевелятся. Гарпия пытается найти себе оправдания. Например, ему нужны сведения. Или же тело Грешника возможно будет использовать немногим позже, для засады. Или у Грешника есть кредиты, эти кредиты могут понадобится. Хмурится; оправдания, может, и есть, но хуевые.

— Я тебя не понимаю.

Выдаёт, наконец. Что дальше скажет - не думал. Гарпия лицо изучает, спускается на шею, идет по рукам; вжимает, параллельно, сильнее - демонстрация;
и столбенеет.

Грешник видеть его явно не рад, однако в колено Гарпии что-то всё равно упиралось.

Из груди его, как подкошенный, вырвался полный неверия вздох.

— Ты надо мной издеваешься? - думает на секунду одну руку убрать, но не решается. — У тебя новый фетиш?

Гарпия ниже не склоняется - урок он усвоил. Глядит с безопасности, глядит, как по лицу и волосам Грешника танцуют ядовитые разводы, как глаза у Грешника от того мимолетно сияют.

— Ты... - Гарпия запястья его сжал на удивление злобно, смотрит - и кого бить не знает, — тебе не заплатят, если ты меня не убьёшь, это ты понимаешь? Если убью я тебя - тоже ничего не получишь.

Разговаривать дальше смысла не было. Ну, логично. Разговоры дальше пойдут по кругу; у Гарпии своего хвоста нет, дабы за ним гоняться.

Ну, Гарпия, чей хвост-то будешь рубить?

— Зачем тебе умирать? И зачем мне врать, когда я говорю, что хочу т—

Гарпия эту мысль вслух не закончит.

— Убивать я тебя не стану. Пока ты мне всё не расскажешь, не стану.

Это ещё один круг? Это срез, обход?

Дышит Гарпия грузно. Волосы спадают вдоль лица, ни на что, кроме Грешника, смотреть не позволяя. Гарпия продолжает себя оправдывать.

Отредактировано harpy (2023-09-10 01:23:45)

За револьвер Гарпия не хватается, Гарпия теперь слушает. Глаза у Гарпии прикрыты, голос Грешника в уши ему проваливается, внутри щекочет, Гарпия каждое слово его разбирает по отдельности, перекатывая на языке. Голос у Грешника тёплый: во рту от него тепло; говорит сбивчиво, не совсем умело - такое у него часто (Гарпия думает, что Грешника разговаривать учили - просто не с людьми). Что-то про пару, что-то про незнание, что-то про несуществующую валюту, сложи всё вместе, и выходит, что не понимает либо Грешник, либо Гарпия.

Это у них часто.

Гарпия знает, что Грешнику нравится: где нравится, как нравится; Гарпии с Грешником, ну, разговаривать смысла особого не было - по делу, разве что, птичьему; самого Грешника эти разговоры не касались. Или что-то вроде того.

Гарпия мало его знает. Это - единственный вывод. Логический.

Наблюдает он за Грешником ровно, лица не меняет, хватки не ослабляет; Гарпия вообще, на самом деле, не двигается; хищники в засаде не двигаются тоже; Гарпия охотится? сейчас? Вылетит в сей час, распорет горло, так думает Грешник? За то, что он взял с него всё, что можно?

Гарпия выдыхает тихо. Старается - в итоге с выдохом этим грудь его покидает пустившая корни тревога. С Грешником он встречается взглядами; взгляда он не отводит.

Рот Гарпия раскрывает, тон у него серьёзнее, чем, пожалуй, стоило бы:

— Влюбился в меня?

Вышло риторически.

Гарпия вздыхает опять, грузно; колени у него затекли, колено он от Грешника убирает, ставит подальше, Грешнику надо - задвинет ("обычно раздвигает", думает; Гарпии думать бы стоило о другом). Что делать дальше, правда, загадка; что, отпускать? Вот так просто? После ножа, на слепое "у меня нет причин тебя убивать"? Гарпия будет дураком, если поведётся. На ложь и уловки - где-то, как-то, но они есть везде. Гарпия однако за Грешником наблюдает внимательно - и видит лишь покорность, бесхитростную и слепую (Грешник подставляет спину и поднимает хвост - коли хитрость это, то Гарпия на неё повёлся).

— Сам признаешься, что тебе обещали, а убивать, говоришь, не за что.

Замечание беззлобное, замечание, возможно, лукавое; лица Гарпия не меняет, а глаза у Гарпии заблестели - блеск это не хищный.

Произносит дальше, без преукрас:

— Мне тебя, значит, тоже не за что.

Поражений Гарпия не украшает.

Руки Грешника он освобождает следом, сразу. Взгляд Гарпия отводит, отодвигается; ковролин под ним заговорщески шуршит, вот, мол, птичке обломали клюв - концепт уморительный. Гарпия согласен. Если Гарпия обернётся и поймает лицом нож, то это будет лишь его вина (и его беспросветная, наивная глупость).

Гарпия уставился в темноту, вслушиваясь в чужое дыхание.

— Я себя, как ты выражаешься, ни с кем не делил. Я должен выжить. А если проявлю слабость - умру. Таких, как ты, убийц за мной присылали за третий десяток. Но их я убил сразу, если хочешь об этом спросить.

На полу было прохладно. А вот кошка - тёплая. Коли уйдёт она сейчас, то ничего ей не помешает; уйдёт сейчас - ночью не замёрзнет; а, это хорошо.

Гарпия на Грешника косится. На окно тоже.

— Я использовал тебя, чтобы выжить. Но потом понял, что хочу чего-то настоящего, с тобой, сколько бы это ни продлилось. Жизнь моя не принадлежит мне в полной мере - где есть Гадюка, там есть и я, и покуда он жив, его смерть - мой первый приоритет.

В горле сухо. В голове тоже. Взгляд Гарпия пялит в угол.

— Я боялся, что ты меня предашь. Мне казалось это очевидной вещью. Теперь можешь уйти, если хочешь.

О, правда? Так просто уйдёт? Логика на ухо шипит ему слово "глупость".

Отредактировано harpy (2023-09-10 20:54:10)

На полу возле своей ладони Гарпия отчётливо различал кровавые пятна; Гарпии темнота некритична: в темноте он жил дни и недели подряд, тварью дрожащей без дома, в темноте же лизал свои раны и вычищал слёзно перья; чья только эта кровь, перед ним? Гарпия не ведает. Гарпия чует, если только, обиду; её же и слышит. Уши его дрогнули, сам встрепенулся - Гарпия внимание обратил к окну и застыл, в ожидании.

Гарпии глаза не нужны: Гарпия, ежели надо, угол рассчитает по шороху, намерение вычленит из тембра; дальше - дело техники (техник из Гарпии хороший, убийца тоже). Наблюдает он за Грешником с интересом: голову набок склонил, взгляд с беснующегося хвоста не сводит, по линии плеч разгадывает ребусы. Гарпия смотрит сперва по логике, заключает: никто не уходит, ежели ещё есть, что сказать. Гарпия не замечает, а под рёбра ему уже забралась паранойя, воротит страхи, вытаскивает с тошнотой вместе вопросы: так просто, потому что, ничего не бывает. Кошка - не так проста тоже. Да?

Между да и нет Гарпия всегда выбирает нет - оно проще. Безопаснее. Гарпии некомфортно, когда выбирать приходится не ему; Гарпию, на самом деле, мутит, Гарпии ожидание дурное бьёт поддых и сжимает в предостережении горло (дышать забывает; ну, с ним не бывает). Гарпия осознаёт, что ежели уйдёт сейчас кошка, то так будет проще - для кошки. Коли кошка не пойдёт под змеиной бок - проще будет и для Гарпии. Кошка останется - и змеиный клубок душить начнёт её тоже. Гарпии бы этого не хотелось.

Выходит, опять нет? Не останется? И хорошо?

Вот однако Грешник оступается, вот поворачивается; ровно так же, как Гарпия предугадывал. Да вот глядит на него - и всё равно удивлённый: как это, угадал? И так просто? По правде? Гарпия всё следит за Грешником, не шелохнувшись, и отпускает удивлённый вздох, когда руки Грешника и правда оказались на его плечах, когда сам Грешник оказался у него между колен.

Шепчет он единственное, изумлённый и зачарованный:

— Киса...

Слов подходящих Гарпия боле не находит.

Говорит с ним Грешник смущённо, обрывисто; Гарпия моргает по-глупому, на него смотрит, силится ответы ему сразу найти и подготовить, да не выходит. К лицу его тянется, разве что, большим пальцем вытирая дорожку крови, тянущуюся из разбитого носа. Вытирает. Кровь с пальца слизывает. С Грешника он взгляда не сводит.

— Понял.

Не стал он ни острить, ни уточнять: Гарпия знает прекрасно, что Грешнику втроём нравится вполне себе сносно, вчетвером - тоже вставляет, Гарпия в курсе, что метки Грешник любит ну очень, - клоны от него уходили искусанные и изодранные; Гарпия кое в чём узнал Грешника более, чем достаточно. Но это так, пустое. Гарпия любит по-другому, хочется ему другого тоже.

Ладонь Грешника берёт в свою, к щеке своей подносит, щекой о неё обтирается слабо, словно обезвоженный, что добрался до оазиса. Глаза закрывает. Вздыхает Гарпия очень, очень тяжко.

Сердце у Гарпии, однако, не тяжкое ныне совсем. У Гарпии, по правде, слёзы вновь подступают к глазам и щекочет нос, но по-другому, по-доброму.

— Не могу говорить за всех, но когда любишь, ты хочешь узнать ближе, лучше, - говорит Гарпия с опытом, на Грешника смотрит с опытом - что на уме сейчас у Гарпии, то и на языке. — Я хочу узнать тебя лучше. Откуда ты? Как твоё имя? Кем были твои родители? Мы могли бы поговорить сегодня перед сном.

О, они бы о многом могли поговорить! Гарпии радостно, пожалуй, чересчур: он поговорить с кем-то хотел так давно, а голос у Грешника такой приятный, а сам он такой тёплый, и в руках он лежит так удобно, так влитую, и спать с ним, наверняка, будет так спокойно - Гарпия не знает, что может быть сейчас лучше. Вообще - лучше.

Гарпия улыбается смущённо и утирает сам себе нос; ну, расплакаться опять было бы неловко.