Нельзя сказать, что провокации не работают, но если Луна рассчитывала на конкретную реакцию, она ошиблась в одном. Боль - яркая и сильная, но она очень скоро притихает и вовсе проходит, с силами Луар, способными закрыть практически любую рану - довольно быстро. Это всё ещё хороший вариант, но самый лучший заключался в другом. Унижение, какое способна испытать Луна, испытывая наслаждение вопреки своей воле от того, как её мучают - Луар не понаслышке знала, каким оно может быть и как глубоко отпечатывается в сознании, оказывая на него своё пагубное влияние. И судя по физическим реакциям королевы вкупе с её попытками огрызаться, у Луар это удавалось.

Вещи, которыми пыталась её задеть Луна, затрагивали ту её часть, что подобным унижением была извращена - это должно звучать возмутительно, должно злить и ранить тем, какой старательной она оставалась в желании причинить Луар боль, но на самом деле одна только фантазия об этом отзывалась в ней знакомым жаром, пылающим в теле лишь сильнее вперемешку с исступлением, в какое её приводила единоличная власть над чужим телом, такая противоречивая словам королевы.

Хвост Луар, слабо покачивающийся от знакомого унизительного обращения, заходится бесстыдным боем, стоит услышать фантазии Луны на её счёт. Да, она хочет - лижет старательнее, с пущим жаром; положение питомца королевы, игрушки, лишённой собственного мнения, мыслей и желаний, - одновременно самое отвратительное и желанное, что с ней случалось; принадлежать Луне, вопреки её жестокости и надменности, было приятно, просто потому что это была она. Луар сделала много глупостей в желании не сдаваться своей слепой любви и оставаться верной себе и своим принципам, жаждала подогнать под свои стандарты Луну, вырвавшуюся из них как за пределы Аркаса в свои подростковые годы - слишком много думала, загоняла себя и других в рамки морали, пыталась быть хорошим человеком; возможность не быть собой, а просто просить и кричать, поддаваясь желаниям плоти и чужой больной фантазии, было освобождающе и приятно.

Луар - сломленная, лишённая чувства собственного достоинства и сил с этим бороться, - действительно наслаждалась играми королевы; чувствовала это в расходящемся по телу воодушевлении и возбуждении, в желании подать голос, попросить сделать это с ней - чём-то до слёз неестественном и гадком в их отношениях и положении. Ни взращенная в ней ненависть, ни наконец обретённая свобода, не были способны это изменить, даже магия не была способна залечить столь глубокие раны - лишь воспоминания обо всех потерях и об Инкрет, отдавшей свою свободу и жизнь за спасение Луар, не дают ей сдаться и смириться.

Луна накатывается на неё в неоспоримом желании, Луар улавливает момент, отделявший её от оргазма, и останавливается резко - оставляет после себя неудовлетворённое, незаполненное, разочаровывающее - и, выдержав паузу, словно её целью было всего лишь раздразнить и лишить удовольствия, заполняет эту пустоту болью и ножом, вновь резко вгрызающимся во внутреннюю сторону бедра Луны - неожиданно, резко и с силой.

- У меня небольшой опыт в пытках, знаешь, - признаётся, украдкой стирая с щёк влажные дорожки. - Наверное, мне стоит тебя поблагодарить за то, что продолжаешь подавать мне всё новые идеи? Жаль, я уже не смогу опустить тебя на городской площади Аркаса на глазах у твоих же подданных. Как думаешь, многие пришли бы посмотреть на унижение их королевы?

Пальцы, больше не движущиеся внутри, ложатся на ещё совсем недавно обласканный клитор, влажный что от слюны, что от смазки Луны, бережно, но слишком медленно, чтобы достигнуть пика, потирают снова. Ему, чувствительному и всё ещё налитому прилившей к тканям кровью, хочется сделать больно: с силой сжать, ранить, впившись ногтями, возможно, срезать к чертям, но он и возможность мучить королеву удовольствием были Луар ещё нужны.

- А может, кто-то из них захотел бы присоединиться? Вот уж действительно, королева - слуга народа, пущенная им по кругу... - Луар старается, чтобы это звучало насмешливо, но отчего-то даже сейчас мысль о том, что Луну коснётся кто-то посторонний, злило даже как дурацкая фантазия. - Ты прибита к полу и ранена, но всё равно насаживаешься на мои пальцы и кайфуешь. Из тебя получилась бы хорошая шлюха.