***

Иллуна читает, когда Луар незамедлительно приходит к ней в кабинет, даже не переодевшись от забрызганной чужой кровью одежды, чтобы отчитаться о произошедшем, как ни в чём не бывало начиная с простого рассказа о том как прошла деловая встреча Элии, о её предложении прогуляться по парку и причинах почему Луар её не остановила. Она не упоминает странные разговоры, до сих пор пребывая в сомнениях стоит ли задавать вопросы по этому поводу, особенно на фоне того что случилось после них, словно оно уже не имело такого большого значения.

- ...в результате, Элия была ранена, но не волнуйся, она в порядке, я смогла затянуть её повреждения. Из нападавших выжил именно тот гадёныш, который её ранил; я передала его страже, но если он будет не очень разговорчив, я могу помочь с допросом, - Луар надеялась, что ей станет легче, если у неё получится снова кого-то защитить, однако в произошедшем не было ничего достойного гордости за себя. Она не находила никакого удовольствия в пытках - именно так было всю её жизнь и именно сегодня что-то изменилось, когда она сначала хладнокровно убила одного из нападавших, чтобы не рисковать с доставкой их обоих в лапы правосудия, а затем применила свою магию ни для чего большего, чем вымещения своего презрения на втором из них без риска случайно лишить его жизни. Адресованное Элии раздражение переросло в злобу к посмевшим дотронуться до вверенной ей девушки и с ними она могла не сдерживаться - и это оказалось на удивление приятно. Они это заслужили, в конце концов. - Прошу прощения, что недооценила угрозу, мне стоило настоять что в её положении опасно задерживаться в парке.

Не имели значения ни полученное от Луны поручение, ни холодность, с которой Луар относилась к Элии - она действительно не желала ей ничего дурного и искренне готова была её защищать; сердце Луар замерло, когда она увидела на ней заструившуюся кровью рану. Она не могла провалиться снова. То, что Элия сочла угрозой и сомнением в её преданности королеве, в самом деле было лишь попыткой защититься; Луар не хотела выражать свои сомнения подобным прямым, топорным образом - куда больше чем усомниться в Элии, она хотела выразить собственное нежелание подпускать её ближе, словно потенциальная опасность и боль, которую Луар косвенно ей причинила, должны были держать её на расстоянии.

...может быть, после открывшегося ей сегодня зрелища не потребуются и разговоры - хотелось в это верить.

Закончив свой отчёт, Луар задумывается, стоит ли добавить что-то ещё. Смотрит в пол, не решаясь поднять на Луну взгляд, слегка пригибает ушки, кончик хвоста нервно подёргивается - слова застревают в горле, наверное, это не вежливо, неуместно и невовремя, но в самом деле вопрос их взаимоотношений волновал Луар больше, чем покушение на Элию. Она была в безопасности в гостевых покоях, вокруг было полно прочей стражи, сейчас ей ничто не угрожало - эта проблема была решена или по крайней мере отодвинута на второй план до тех пор, пока они не получат от неудавшегося убийцы больше информации. Луар не хочется ни думать, ни видеть, что Луна переживает о Элии, даже если у неё был для того повод и это всё же подталкивает её к тому чтобы сделать шаг.

- ...скажи. Зачем на самом деле ты приставила к Элии именно меня? - очевидно, с Луар у неё было куда больше шансов выжить, что она и продемонстрировала сегодня - даже если нападающие смогли бы добраться до неё, её ранения не были проблемой пока она ещё жива. Но она имела в виду вовсе не эту сторону вопроса и объясняется. - Она очень... разговорчивая. И задавала много вопросов о нас с тобой.

Украдкой, Луар всё же поднимает на неё глаза.

- Объяснишься?

Луар беспокоилась, что их задержка вызовет у Луны недовольство, но она, как и всегда, умела находить выгоду и светлые стороны даже в подобных ситуациях. Вместо того чтобы пожурить её за то, что Элия оказалась подвергнута опасности из-за их беспечности, Луна хвалит её, благодарит - вторя её эмоциям, хвост начинает бодро покачиваться. Оказываться полезной - приятно. Это даже позволяет закрыть глаза на замечание о том, что теперь замок - дом и для Элии, которая стала ещё ближе к королеве.

С остальными заявлениями смириться сложнее, даже несмотря на наконец полностью обращённое к ней внимание, взгляд, даже вопреки оказанному и озвученному ей доверию, настолько греющему душу - она старалась, справилась и наконец получала что-то хорошее, подтверждающее её ещё не совсем утерянную ценность. Всё это едким уколом по сердцу перечёркивают комплименты, адресованные другой; Луар не особо щедра на мимику, но всё же хмурится, пытаясь осознать всё произнесённое и усмирить эмоции. Отрицательно мотает головой в ответ на первый прозвучавший вопрос.

Луна выглядит слишком искренне удивлённой тем разговором, который она завела, не похоже чтобы она лгала и всё же лично подговорила Элию устроить ей дружеский девичий опрос про объект любви. Это могло снять с королевы все претензии за подобный подход, но никак не решало проблему и не отвечало на все возникшие во время разговора с Элией вопросы - какого чёрта, например? Может, именно увлечённая своими раздумьями она и не выдаёт более ярких эмоций в ответ, когда Луна сообщает о своей подружке ещё одну деталь - та, как Луар и подозревала, всё же была стукачкой.

Нельзя сказать, что для неё это становится неожиданностью. Луар ожидала чего-то подобного ещё с того момента как осознала кому она всё это говорит, но всё равно ощущает толику разочарования от всей сложившейся ситуации, словно её немножко предали - имело ли значение, что она заявила ей очевидно на эмоциях в ответ на назойливые попытки влезть к ней в душу, после того как Луар же спасла ей жизнь? Этого было мало, чтобы закрыть глаза на необдуманные слова - слабые угрозы, которые очевидно не имели никакого веса, когда Луар же заботилась о сохранности её жизни? Она могла позволить ей умереть и это, должно быть, вышло бы даже безопаснее - до сих пор у них не было конфликтов, напротив, раньше она ещё пыталась идти на сближение, у неё не было ни единого известного кому-либо, даже ей самой, повода желать Элии смерти, всё свелось бы к простому факту что Луар, как и предполагала ранее, уже никоим образом не годилась в рыцари и не оправдывала оказанного ей доверия. Досадно, но не так, как сейчас, чувствуя необходимость оправдываться.

Взгляд Луар печальный, уши, прежде слегка пригнувшиеся, жмутся к голове, беспокойство едва ли движет чертами её лица - куда больше его выдаёт замерший, больше не радостно покачивающийся хвост. Слова Иллуны могли бы звучать угрожающе, могли бы сковывать всё тело страхом, но Луар - куда больше расстроена, чем напугана. Если она заслужила своими грубыми словами наказание... что ж, пусть, она готова его принять, но сделает выводы на будущее.

- Я пыталась перевести тему. Я говорила ей прямо, что не намерена обсуждать с ней нечто настолько личное. Ты и сама не позволила ей сунуть свой... "очаровательно любопытный нос", - требуется приложить усилия, чтобы эта фраза звучала так же ровно и невыразительно, как и все прочие, а не скатилась в очевиднейший сарказм - впрочем, едва ли эту цитату можно воспринять как-то иначе. - Это не помогло. Что тогда мне оставалось делать? Я решила, что припугнуть её - лучше, чем сплетничать о том что происходит между нами. Я не права? Разве такие вещи не нужно обсуждать лично друг с другом?

От того что Луар допускает мысль, что Луна может наказать её из-за какой-то посторонней девчонки, на душе гадко. Ещё гаже от осознания, что её от этого ничего не сдерживает, словно вот настолько упала ценность Луар в её глазах, сколько бы стараний та не прикладывала.

Справедливости ради ещё ничего не произошло, она не слышала вердикт королевы, но - обидно было уже.

Луар, получив приглашение, критическим взглядом окидывает себя - вся перепачканная в крови, уже впитавшейся в ткань и засохшей, она едва ли смогла бы причинить обивке большой ущерб, и всё же у неё не получается не воспринимать себя слишком грязной, чтобы куда-то усаживаться. И всё же Луна предложила это уже видя в каком она была состоянии, так что - она принимает приглашение и послушно усаживается в кресло напротив, но не позволяет себе столь вальяжной позы как Луна - прямая, напряжённая спина, сложенные на коленях руки, открытый взгляд; вся она была готова и внимать словам королевы, и защищаться от них, поддавшись лёгкому волнению затянувшейся паузы, но ничего страшного к её удивлению не происходит.

Луна с ней соглашается и признаётся в том, что Элии тоже досталось - и от этого почему-то приятнее. Луар не обязательно быть для Луны особенной в плане исключительно хорошего отношения, но ей по крайней мере становится легче, когда она не единственная, кому прилетает за неверные решения, даже если степень "наказания" у них несоизмеримо разная. Луар слушает её внимательно, не перебивает, не уверенная какие выводы из всего этого можно сделать, и берёт наполненный королевой бокал. Ей не то чтобы хотелось пить, уж тем более не алкоголь, но если Иллуна разлила - должно быть, так надо.

Ей не сложно извиниться - без разницы, чувствовала она свою вину или нет и была ли в действительности виновна; Луна говорит, что Элия извинится и перед ней тоже - это честно, в этом уже не остаётся ничего унизительного, может быть, хотя бы после этого девчонка осознает, что к ней не стоит лезть и воцарится покой. Принятие Луной участия в урегулировании этого небольшого конфликта одновременно приятно и немного напрягающе - она соглашалась с точкой зрения Луар, она могла её "защитить", но в то же время вторгалась даже во что-то настолько личное, как взаимоотношения с другими людьми; и при этом делала это довольно умело. Вкрадчивый, спокойный тон, с которым говорит Луна, держит в напряжении, но в то же время - не будь это королева, и слова звучали бы подобно Инкрет, которая в схожих формулировках была способна примирить любые враждующие стороны. Или так по крайней мере казалось.

- Звучишь как настоящий миротворец, - Луар катает жидкость в своём бокале, задумчиво разглядывая переливающиеся блики на поверхности, но так и не делает глотка. Голос её тихий, задумчивый, вопрос - риторический, и не к Луне словно обращённый, а так, к собственному носу, которому и слышно это лёгкое ворчание куда лучше, чем королеве, которой будто в этот момент не существовало. - И почему при таких навыках дипломатии ты решила идти на Аркас войной?

Этот вопрос её беспокоил давно и едва ли имел ответ - если бы Луна имела другие варианты, она бы наверняка использовала именно их, дабы избежать кровопролития, верно? Её тяжело воспринимать как человека избегающего насилия, не после того как она в нём увязла даже по отношению к некогда любимому человеку, но Луар казалось, что даже она при наличии более мирных вариантов, могла в первую очередь прибегнуть к ним. Стало быть, что-то мешало. Действительно ли это должно волновать её сейчас?

Мысли возвращаются и кружатся вокруг Элии - точно, она же в первую очередь задавала все вопросы королеве, верно? Что же тогда стало толчком к этому? Она делает небольшой глоток после того как не задумываясь соглашается: "конечно, я извинюсь, прости за доставленные неудобства", а потом - продолжает тему.

- Ты сказала, что сначала она задавала вопросы тебе. Почему вообще её обеспокоили мы? Вы... о чём-то говорили? Извини, если это не моё дело, - казалось бы, как это могло не быть её делом, если касалось разговора об их с Луной взаимоотношениях, но она всё же решается извиниться - на всякий случай, чтобы не прослыть такой же нетактичной и лезущей куда не просили.

Луна говорит много, но суть размывается, растекается по углам и её становится сложно уловить, словно у неё просто была потребность заполнить своим голосом тишину в радиоэфире; несмотря на то, как плавно одна тема перетекает в другую, это становится несколько сложно слушать и отделять их. Это можно игнорировать, понять и простить, учитывая что Луна выпила неизвестно сколько бокалов до этого, была уставшей и в целом, кажется, не горела разговором, но Луар не может закрыть на это глаза, выслушивая как ей, словно глупой, объясняют такие очевидные вещи как эмпатия, потому что её вопрос был совсем не об этом.

У королевы было полно работы и всё же она уделяла ей время сейчас, но использовала его до раздражающего расточительно.

- Зачем ты объясняешь мне сами понятия вещей как будто я ребёнок или по меньшей мере умственно отсталая? - это могло звучать грубее, какой-то глубоко запрятанной частичкой себя Луар хочется огрызнуться, но она сдерживается, облекая своё недоумение и раздражение в вопрос, а не колкие замечания о том что при такой болтливости ей очень тяжело было бы вести переговоры как королеве.

На её вкус, с эмпатией у Элии были проблемы, если она не прислушалась к её совершенно очевидному раздражению, но это ладно, это было на её совести и за это ей ещё предстоит извиниться. Куда больше Луар волновал вопрос как дела обстоят с эмпатией у Луны, которой она уже успела перед ней хвастнуть, но единственный способ и приходящий в голову вопрос, способный приоткрыть завесу тайны, перекатывался из мыслей на язык и обратно, но так и не повисал в воздухе. Луар - молчит, пытается решиться, наконец, в какой-то момент осушает свой бокал одним залпом, словно имела дело с чем-то покрепче вина - кощунство по отношению к так и не успевшему раскрыться на языке букету вкусов, - и поднимает взгляд на Луну.

- И как... Если у тебя тоже развита эта "эмпатия"... Ты можешь почувствовать, гложет ли что-то меня? - едва ли Луна интересовалась её чувствами до сих пор, не вкладывая в слова интонаций издёвки; Луар и сама не уверена с какой целью спрашивает - чтобы узнать, понимает ли Луна какие последствия имеют её действия? Убедиться, что Луар неплохо справляется с сокрытием своих эмоций и Луна, даже если замечала их, то не могла достойным образом идентифицировать? Всё это могло иметь смысл, если бы Луар продолжала пытаться ей противостоять, но нет - она сдалась и пошла на это почти добровольно, ей положено быть открытой и понятной для удобства королевы, разве нет? Даже если она этого ещё не требовала.

Ей хочется уточнить, о чём Луна так любила рассказывать Элии, но это не имело смысла - когда-то у них было много общих хороших воспоминаний, которыми не было стыдно или жалко поделиться, такие же становились рассказами для Инкрет в период их разлуки и Луар могла понять подобные разговоры... впрочем, чуть-чуть любопытно всё же было, но это - дела давно минувших дней. Куда важнее было то, что происходило сейчас - между ними.

- Или это больше не работает, потому что я не "хороший друг"?

За попытками соскочить Луар наблюдает в недоумении выгнув бровь, но не комментирует, позволяя Луне эти моральные метания - она всё ещё ждёт ответ, не сводит с неё взгляда, не меняет позы и уж точно не собирается уходить, как бы Луна не сомневалась в наличии у неё что эмпатии, что развитой интуиции. Когда же она наконец начинает говорить, Луар немного расслабляется.

Луна буквально только что, своими сомнениями, продемонстрировала что не горела желанием говорить с Луар, но в целом - попала в пару пунктов и совершенно промахнулась в другом. Она не комментирует и не рассказывает королеве насколько та была права и не, удовлетворённая просто тем, что по крайней мере знала как это видится ей со стороны и как она воспринимает всё происходящее, но не уверена как относиться к её поведению на фоне этого.

- Ты меня боишься? - несмотря на парочку попыток её убить, подобное признание что Луна рассматривает вариант при котором Луар снова накинется на неё, удивляет. Она слегка наклоняет голову набок, пристально смотрит, пытаясь понять, серьёзно ли она, но смешок звучит скорее нервным, чем искренне веселящимся. Немного подумав, она отставляет пустой бокал и поднимается со своего места, обходит столик и вплотную приближается к Луне - ещё ближе, когда осторожно присаживается на её колени. Королева говорила о возможности покушения, но не вызывает стражу и не пытается защититься, когда Луар оказывается в настолько опасной близости. - Я обещала что буду слушаться и не трону тебя. Ты в любой момент можешь связать меня, если тебе так будет спокойнее. Но ты этого не делаешь, потому что знаешь, что я тебя не трону, правда?

Луар давно уже не посещали мысли ни об убийстве, ни о желании её изувечить, потому что честно говоря, она совершенно не представляла что будет дальше. Даже если она отомстит, даже если выместит свою злость, даже если Луны не будет - что тогда? Что ей делать, куда ей идти, какая вообще к чёрту разница, жива она или нет, если Луар уже не сможет вернуться к той жизни, которую любила? Словно у неё не оставалось больше выбора, кроме как позволять всему идти своим чередом и предоставлять все хлопоты с решениями и дальнейшей жизнью Луне или по крайней мере она уже не хотела искать другие варианты. На привязи в каком-то отношении было спокойнее.

Зачем им дистанция, когда они говорили о чём-то настолько личном? Ей не разрешали подобной вольности, но Луар отчего-то уверена, что Луна не будет против, а если будет - что ж, место подле её ног, а не на них, тоже ничем не хуже. Она смотрит на неё чуть сверху вниз, не разрывая зрительного контакта, касается её щеки; ещё недавно она так бережно гладила Элию, но сейчас за этим жестом не следует грубости, пальцы лишь заправляют пару белоснежных прядей, смахивая их с лица.

- Надеюсь, что ни о чём. Я просила тебя избавить меня от этого, не так ли? - глупо было думать о том что её вопрос не получит встречный, но Луар правда не знала что сказать, а даже если бы знала - ей слишком страшно, чтобы проявлять к королеве подобное доверие. Его сомнительное присутствие не мешало ей сближаться, нагло усаживаться на колени и делать прочие вещи, но что касалось чувств - тут она не знала, что могло Луну ранить и встретить последствия, а та, вероятнее всего, даже не сообщит ей об этом. - Не знаю. Мне страшно говорить с тобой откровенно, потому что я не знаю чем это для меня обернётся. Даже если сейчас ты пообещаешь, что не станешь меня наказывать за то что я могла бы сказать, это всё равно засядет в тебе обидой или злостью - и аукнется, когда у тебя всё же появится желание выпустить пар.

Как они здесь оказались?

Луар задавала вопросы, но не была готова к тому самому разговору о личном, и вот оказалась прямиком в него втянута. Зачем тогда она это делала, да ещё и так упрямо? Едва ли она могла сказать, Луна была права - она слаба в планировании, особенно, когда даже не пытается приложить к этому никаких усилий. В том чтобы говорить не задумываясь, не ожидая реакции, было что-то по-своему приятное; не пытаясь достичь какого-то результата, не имея целей, просто заводя разговор ради разговора было куда меньше возможностей разочароваться тем, к чему всё это приведёт.

"Думаешь, этого ещё не произошло?" - Луар не произносит не из страха получить соответствующую реакцию, просто уже не знает и сама что же она там на самом деле чувствовала. Разве не ненависть толкнула её сдавить шею Луны в тронном зале? Разве не руководствуясь ей она впилась в её рану на ладони? Не из неё отказывалась признавать, пыталась сделать больно своей смертью, огрызалась? В моменте всё это кажется эмоцией сильной и яркой, но стоит приглядеться поближе, дать этому время, чтобы успокоиться, и ненависть оказывалась ничем иным, как очень яркой, но всего лишь злобой. И в этом было что-то пугающе мерзкое - после всего продолжать её любить.

Луар могла ставить под сомнение трезвость ума - свою и Луны, могла сомневаться в самой королеве, позволять состоянию метаться из жара в холод, но - никогда её не посещала неуверенность в том, что Луну она продолжала любить так же, как и много лет до этого.

Признание ранит - это не её страх, не её переживания, но её Луна; и сейчас она не могла её успокоить словами о том, что этого не произойдёт. Попытки предсказывать и планировать уже давно стали роскошью, а они с каждой неделей и месяцем опускались всё ниже, даже когда ей казалось, что дно уже было достигнуто; и хотя казалось бы, что самым непредсказуемым элементом оставалась сама Луна, Луар уже не могла доверять и самой себе. Всё происходящее оставило на ней свой отпечаток, который нельзя было игнорировать, говоря об их взаимоотношениях.

Луар не щедра на слова - обыкновенно, такие разговоры вызвали бы у неё проблемы и желание закрыться, отвечать односложно, как когда Луна пыталась поинтересоваться их с Инкрет отношениями. Откровенность и красивые речи - не её сильная сторона, и всё же сейчас она испытывает потребность в том чтобы заполнить воцарившуюся тишину и воспользоваться предоставленной возможностью; что-то ей подсказывало, что Луна была ещё менее сговорчивой.

Луар склоняется ближе, тычется носом в её щёку, слышит и чувствует тёплое, размеренное дыхание. Прикрывает глаза. Ей по-прежнему страшно, слова даются тяжело - и слегка подрагивают плечи, когда она в напряжении ожидает негативной реакции на первую же произнесённую фразу.

- "Ты - не тот человек, которого я полюбила", - в паузу меж словами Луар прижимается к её губам своими - лишь лёгкое, нежное, успокаивающее касание, даже поцелуем тяжело назвать. - Я повторяла себе эту фразу столько раз, пытаясь себя успокоить. Я была уверена, что смогу выдержать всё, что ты делаешь со мной, если это будет "не Луна"... Я говорила, что ты не будешь счастлива, верно? Ты с этим справилась даже лучше, не позволяя взглянуть на тебя как на кого-то чужого. В конце концов, это всегда была ты, сколько бы я не закрывала на это глаза. Но очень другая.

Борьба в самом деле заключалась не в том как Луар огрызалась, отказывалась выполнять приказы или сопротивлялась в постели - настоящая война шла внутри. Сопротивление с этим фактом, поиск несоответствий, различий, попытки зацепиться за прошлое и вернуть его хотя бы в собственном воображении - всё это только ранило. Да, Луна могла низвести её до пса и даже получать удовольствие от того как плавно под её рёбрами двигается лезвие. И это переставало казаться настолько ужасным, стоило только немного привыкнуть и смириться с тем, в чьих же руках находился кинжал.

- Мы никогда не вспоминали о твоём звонке, когда ты призналась мне в убийстве, уже в следующий же раз разговаривали так, словно этого не произошло - я пыталась тебе помочь и догадывалась, что тебе не нужны мои нравоучения в такой момент. Каково тебе тогда было я поняла несколько позже; я не говорила тебе об этом прямо, но ты, наверное, догадывалась - по долгу службы мне приходилось убивать, хоть и долгое время везло избегать этого. Иногда - людей из Нижнего. В основном никого, кто заслуживал бы сочувствия - преступники, мрази и те, кто напал первыми, но я всё равно каждый раз старалась быть осторожнее. Не всегда удавалось в пылу битвы. Не всегда им, раненым, успевали оказать помощь. Я тяжело это переживала, вспоминала твой звонок и становилось ещё больнее от того, что тебя нет в такой момент рядом, - она говорит и говорит и говорит, от звука собственного голоса нехорошо, она начинает настолько издалека, что даже не уверена к чему ведёт, просто продолжает вопреки недавно озвученному страху быть откровенной, благодаря этому страху - если она остановится, она уже едва ли решится заговорить снова. Ей всё ещё страшно, она жмётся к Луне ближе, обвивает руками шею и прячет лицо у неё на плече, обманчиво чувствуя себя в безопасности в обнявших её руках Луны. - Потом ранить других стало проще. Вошло в привычку. Я оправдывала это необходимостью, приказом, отсутствием альтернатив, чем-нибудь ещё... Потом не понадобилось и это. Сегодня в этом даже не было острой необходимости, я уже обезвредила нападавших, могла их исцелить, сделать раны не опасными, но... Я просто подумала, что в двух пленных нет смысла, только лишние трудности с тем чтобы доставить в замок обоих. Он просил о пощаде, а когда затих даже его хрип, я не почувствовала ничего, кроме облегчения...

Она не расписывала этого в красках для отчёта, сухо и кратко передавая королеве самую суть, но теперь хотела затронуть и собственное отношение к происходящему в надежде, что ощутит сожаление или укол совести хотя бы сейчас, но - ничего, кроме усталости. Наверное, в моменте это было даже приятно, но нет, в исходе из его тела жизни не было ничего особенного.

- Но это не помогло выпустить пар, так что второго я проткнула после того как исцелила Элию, а потом затянула его рану и разрезала едва успевшие срастись мышцы снова и наконец вырвала у него крик; так что извини, страже он достался немного потрёпанный. Сделать это аккуратно мечом было довольно сложно, но я старалась... - Луар обнимает Луну крепче, тянется к её уху и шепчет: - Ты показала мне как это делается. Наверное я даже поняла, что ты в этом находишь, это и вправду оказалось приятно.

Целует ушко и чуть отстраняется; рассказ снова напомнил ей о том, что она вся перепачкалась - лёгким движением Луар сдёргивает пиджак и бросает на пол возле кресла, но чище от этого на самом деле не становится, даже если на белой рубашке практически нет алых брызг. Она ни в коем случае не пыталась ей угрожать, но правда была и в том, что она не могла гарантировать, что никогда и ни при каких обстоятельствах больше не причинит ей вреда - они обе не могли дать подобного обещания. Луар могла лишь заверить её, что сейчас у неё не было этого ни в желаниях, ни даже в мыслях.

- В конце концов мы обе изменились, пытаясь подстроиться под обстоятельства. Привыкли даже к мерзким и отвратительным вещам, которые казались нам невообразимыми; какой унизительной мне казалась твоя дрессировка, а теперь мне кажется что я даже сейчас ощущаю подаренный тобой ошейник и скучаю по нему, - ей казалось, что подобные вещи никогда не будут ею прощены - едва ли это можно назвать прощением, но это повлияло на неё и стало частью личности настолько, что она уже стояла бы на четвереньках, радостно виляя хвостом, возжелай хозяйка отправиться с когда-то гордым рыцарем на прогулку публично, посреди дня, а не таясь под покровом ночи как раньше. Даже мысль об этом, казалось, уже заводила её - и это сейчас, после отбитого покушения, во время их вроде как серьёзного разговора, просто потому что Луна близко, обнимает крепко, а её шея, освобождённая от плена воротника, уязвима что для поцелуев, что для оставляющего на ней влажные дорожки языка. Близость физическая была чем-то простым и понятным, в отличие от чувств, о которых они могли бы говорить, Луар привыкла сводить всё к ней, пытаться задобрить королеву не только своим послушанием, но и лаской; она не знала, что в её словах могло оказаться ранящим и пыталась смягчить её реакцию хотя бы так - вопреки тому, о чём твердила меж поцелуями. - Если боишься моей ненависти... заставь привыкнуть к тому, что могло бы её вызвать. У тебя в этом большой опыт.

Мысль о наказании пугает её до дрожи, но в то же время она отдаёт себе отчёт, что таким особенным его делает не столько боль и беспомощность, сколько редкость, делающая происходящее чем-то особенным. Стань это ещё одной частью их новых будней, она бы смогла смириться, была готова к тому чего ожидать и знала, за какие рамки Луна не была готова выйти - это всё ещё кажется ей чертовски плохой идеей, но... если Луна не остановится, пусть хотя бы сделает это правильно.

- А лучше ответь. Что изменится если я тебя возненавижу?

Разве всё не было уже ужасно? Что ещё они боялись потерять?

Луар улыбается; забавно, как они умудряются сберечь взаимность меж ними даже когда дело не касалось любви - она точно так же не знала, уверенная в том, что Луна обрела вседозволенность в ненависти к ней, и это, когда-то не рассматриваемое даже как вариант, оказалось не так уж страшно как могло бы. Что бы Луна с ней не делала и как бы не относилась, она оставалась рядом - и если ненависть была способна гарантировать её присутствие точно так же, как и любовь... пусть. Луар не была готова её отпустить, что бы это для неё не значило, она давно перестала задумываться, просто приняв это как факт.

Луна уже говорила о своём желании обладать ей - Луар, в свою очередь, не имела над ней никакой власти, наверное, и не хотела, но видела в их отношениях точно так же возможность обладать, пока королеву не интересует никто кроме неё. Может, поэтому она так болезненно относится к Элии, отнимающей у неё внимание Луны и способной лишить её, если только она увлечётся немного сильнее...

- Ты поэтому так обращаешься со мной? Думаешь, что хуже уже не будет? - Луар жмурится, чувствуя прикосновение на своей шее, доверчиво видя в этом похвалу своим действиям; ластится. Ей сложно сказать прямо, ненавидит она или любит, словно озвучив это однажды уже не сможешь никогда этого изменить, но, немного подумав, озвучивает эту идею иначе, всё ещё не уверенная говорит ли она искренне или лишь пытается дать Луне то, что она хочет услышать. - Я хочу любить тебя. Но ты не облегчаешь мне задачу.

Она много говорила, теперь - притихла и позволила себе выслушать Луну; разговор был важным, но она всё равно слушала его через приглушающее всё увлечение её удовольствием. Целует ключицы. Луар сжимает в пальцах воротник, по наитию продолжает вылизывать её кожу, пользуется тем как Луна подставляется и прикусывает нежно, игриво, лишь затем чтобы извиниться после, но останавливается, когда соль на языке больше не имеет ничего общего с привкусом её кожи; ловит губами прозрачные капли.

Осознание сказанного догоняет её с запозданием, прокалывает и без того хрупкую защиту - злость и раздражение, отстранённость, похоть, за которыми она пыталась спрятаться всё это время, лишь бы не позволять настоящим чувствам взять верх, теперь - постепенно угасали под весом чего-то большего, чем боль, пренебрежение и ненависть. У Луны замечательно удавалось причинить ей физическую боль, запугать и вывести из себя, но причинить настоящую боль удавалось с трудом - она копилась, застывала вокруг сердца коркой, но не проливалась наружу, не в присутствии Луны. Сейчас - наконец получилось, затронув именно то, чего она боялась.

Луар ощутила себя преданной. Словно сделав её своей, она могла просто наиграться и оставить это в прошлом, когда приручённый ею питомец уже не видел других вариантов.

После всего, через что ей пришлось пройти, через что Луна заставила её пройти, после всех слов о том что она не принадлежит никому другому, признаний в любви, в потребности ею обладать, бессонных ночей, поцелуев, крови - после того как они были друг у друга Луна допускает мысль о том, что всё это... ничего не значит? Что однажды это потеряет для неё ценность? Даже Луар, испытав презрение королевы на себе, не рассматривала такую возможность.

Время замирает. Объятия становятся крепче, под ухом слышится глухой рык, но уже не так важно, что Луна скажет после этого. Обидно. Разве она не старается? Почему каждый чёртов раз всё кончается именно этим?

- Если позволишь... - пальцы, ещё недавно цепляющиеся за воротник, в знакомом жесте оплетают шею Луны. Прикосновение не давящее, не угрожающее, почти нежное; под пальцами влажно от ещё не высохших поцелуев. - Можно я убью тебя?

Луар не собиралась её убивать - ни сейчас, ни потом, только если она позволит этому случиться - она не уверена, как эту просьбу поняла Луна, но желание поправить и уточнить, что она имела в виду, разбивается о полученное, пусть и с задержкой времени, разрешение. Глупая Луна, так повседневно и без страха говорит что пока что не может умереть, что это звучит почти забавно. Луар - не веселится и не улыбается, но от её невозмутимой реакции внутри тепло.

Луна ей доверяет.

Размеренные поглаживания можно было счесть попыткой успокоить и усмирить Луар, но Луна не прикладывала к тому усилий и, помимо прочего, смысла. Несмотря на сомкнутые на шее пальцы, они обе оставались спокойны, Луар и не рассчитывала, что у королевы начнётся паника от происходящего или что этот жест всколыхнёт в ней воспоминания как она всё же решилась однажды сдавить сильнее - она нежная и послушная и не собиралась прекращать такой быть, следуя данному не так уж давно обещанию, не хотела терять её доверие, словно сам факт того что она задаёт такой вопрос и обвивает пальцами её шею не способен это доверие пошатнуть. Но в конце концов она ничего не делает, верно?

Это всего лишь слова, они ничего не значат, значат ещё меньше на фоне того что с ними происходило - после всех признаний в любви, комплиментов и обещаний, но Луар в её положении и не нужно многого - хватит всего лишь лучика надежды, за который можно держаться. Она мечтала услышать нечто подобное уже очень давно, получить хоть какое-то подтверждение, что всё ещё имеет на Луну право, так же, как она обладала ей сейчас, и если ей нужно подождать, чтобы им воспользоваться - пусть. Пальцы плавно спускаются, очерчивают ключицы, останавливаются на груди; ладонь прижимается нежно, но под тонкой кожей всё равно чувствуется баюкающее биение сердца. Она прикрывает глаза и слегка бодает ласкающую ушко руку, напрашиваясь на поглаживания.

- Тогда ни за что не отпускай меня, - Луар млеет что от слов, что от ласки, и вся подбирается, сворачиваясь на её коленях в комочек; утыкается в шею носом, снова прячась, но на этот раз не пытаясь ни удовлетворить собственные порывы, ни задобрить Луну. Просто прижимается, притихает, тихо, размеренно сопит под ухом; была бы кошкой - мурчала. -  И разреши снова, когда будешь готова.

Она не хочет её убить, но хочет знать, в какой момент Луна будет готова отринуть всё и отдаться ей до той степени, чтобы подарить ей свою жизнь целиком, и тогда... Луар не знает, что будет тогда и не хочет вдаваться в мечтания о конкретике, боясь разочароваться, но почему-то это дарует ощущение, что будет хорошо и этого уже достаточно.

- Ты - нас, - Луар улыбается, шутит, впервые за долгое время ощущает себя просто хорошо, без всяких но, сомнений, страхов и мыслей, чувствуя как Тибальт натягивает поводок в её руке, пытаясь погнаться за пролетающей мимо стрекозой. Такое привычное, но почти забытое ощущение; Луар бесконечно беспокоилась о своих друзьях из стражи, о своей бывшей, о родителях, о жителях Аркаса и наконец о них с Луной, но за всеми этими тревогами умудрилась забыть о тех, кто нуждался в её внимании не меньше прочих. Она знала, что родительские собаки ещё находились в городе - те уехали без них, оставив хвостиков на попечении всё той же влиятельной подруги, но Тибальт был ещё ближе чем они - Луар регулярно узнавала о его делах от Инкрет, но ощущала что меж этими знаниями и личной встречей оставалась непреодолимая пропасть.

Теперь не стало и её. Благодаря Луне - и Луар искренне была благодарна за эту возможность. Тибальт ей радовался не меньше.

Оставив в покое так и улетевшую куда-то ввысь бабочку, Тибальт резко потянулся в сторону, а затем - со звонким лаем оббежал её кругом, опутывая поводком ноги. Энергичный и громкий, он скакал вокруг и Луар едва могла его удержать - на обычных прогулках она бы приструнила его и призвала к более приличному поведению, но сейчас позволяла ему полную свободу в честь долгожданной встречи. Она соскучилась по тому каким он может быть энергичным и неугомонным.

- Совсем соскучился по мне? Мамы-Инкрет уже недостаточно? - Луар присаживается на корточки, пёс несётся к ней и ставит лапы на колени, прыгает, пытаясь лизнуть лицо. Оба их хвоста в восторге друг от друга мечутся, Луар жмурится, когда его большой влажный язык таки задевает её щёку и нос. Ловит его морду ладонями и нежно гладит да чешет.

Словно вспомнив о чём-то, услышав знакомое имя, Луна подаёт голос снова.

Луна была растеряна, Луар - растеряна сейчас. Уши Тибальта больше не треплют, пальцы сначала замирают у их основания, а затем и вовсе покидают пределы мохнатой головы, а Луар поднимается. Псу не стоило разгуливать в одиночку - такой активный и большой мальчик мог натворить много дел в незнакомой и любопытной для него обстановке, не говоря уж о том, что он запросто мог побежать к людям, вернее, к Луне, как единственной в поле его зрения - помня о её страхах, Луар не хочет стрессировать ни её, ни бедного пса, в ответ на чьё дружелюбие может последовать удручающе-негативная реакция. Потому она решает проверить его на послушание.

- Сидеть, - голос строгий и больше не восхищённо-весёлый, пёс выполняет команду по-прежнему идеально, не мешкаясь, словно и не было нескольких месяцев разлуки, а потому Луар не беспокоится о том чтобы выпустить из рук поводок, выпутаться из него и подойти к Луне ближе. Она хмурится, запрокидывает голову и вглядывается в её лицо, надеясь увидеть как та потешается над её реакцией из-за оказавшейся удачной шутки, но нет, она выглядит серьёзно. - Инкрет что?

Безумие какое-то. Если бы подобное предложение поступило от Элии, Луар охватила бы ярость, но в случае с Инкрет ни ревность, ни злость не обуревают её - только непонимание. Всё это время Инкрет была рядом и служила ей единственной поддержкой - жилеткой, в которую можно выплакаться и любовницей, от которой можно получить ласку и нежность, позволяющие ощутить себя любимой без всяких но, конечно она переживала и задавала вопросов больше, чем следовало бы, однако даже ей Луар не рассказывала всех подробностей. В прошлый раз от её встревоженного взгляда не укрылись новые шрамы на её теле, но никакого внятного объяснения она предоставить не смогла. Кажется, версия о том что её ранили во время покушения на Элию лишь раскрыла её ложь - уточнить у неё информацию не составляло никакого труда. Стало ли это причиной?

- Она не говорила мне ничего об этом, - в последнее время их встречи стали спокойнее - Луар почти не жаловалась, смирившись со своим положением, и это было ещё одним моментом, на который Инкрет обращала внимание и беспокоилась. На её вкус, так стало лучше, но с ней же не обязаны были все соглашаться, верно? Жаль, что прежде чем принимать необдуманные решения, Инкрет не обсудила это с ней. - Она всегда очень беспокоилась из-за того что происходит между нами, ну, благодаря Элии ты знакома с тем какие вопросы можно задать в подобной ситуации. А ты - не то чтобы осторожна в том чтобы не оставлять следы... Не понимаю только с чего она решила что подобное решение станет для меня помощью, да и... довольно запоздалой, если да.

Луар была бы зла на Инкрет, пойди она на нечто подобное несколько месяцев назад - она пыталась её уберечь и это перечёркивало всё её старания. Сейчас для этого было поздно, и хотя Луар по наитию всё ещё желала её защитить, она слишком устала для того чтобы пытаться удерживать её от дурных решений.

- Она как-то это объяснила? Что ты ей ответила?

Отредактировано frill (2024-01-02 07:57:37)

- Нравятся ли, если эта ваша черта становится для меня каждый раз неожиданностью? - конечно, нравятся, но не суть.

По какой-то причине обеим их бывшим не сиделось на месте от желания влезть в их взаимоотношения и навести там какой-то свой им одним известный порядок - сколь бы не было такое решение безрассудным, бессмысленным и даже слегка наивным, учитывая их с Луной привязанность друг к другу, Луар неожиданно приятно, что кто-то решил за неё заступиться и даже пожертвовать собой.

В ответ на шутку Луар лишь в недоумении вскидывает брови и, ведомая последующими ответами Луны, задумывается. Это было где-то на поверхности, но Луар, и без того занятая кучей поводов для беспокойств, не обращала внимание на то как Луна до сих пор игнорировала их с Инкрет отношения. Пользовалась ими, но не контролировала - или Луар по крайней мере не была об этом в курсе. Запрещали ли что-то Инкрет в отношении неё? Не похоже, учитывая как далеко они заходили и продолжали заходить.

Луна в открытую сообщает, что в курсе о характере их взаимоотношений и это ничего не проясняет, порождая только ещё больше вопросов, на фоне которых странные предложения Инкрет слегка отходят на второй план. Луар могла бы сделать всё проще и задать вопрос прямо, но...

- Мы с ней спали, - Луар задумчиво кивает, подтверждая то, о чём Луна и без того знала. Внимательно следит за малейшими изменениями в её мимике, когда продолжает говорить. - Может быть - переспим и в следующую встречу, чтобы я могла немного расслабиться. Ты ведь с ней согласна? Я правда выгляжу измотанной?

Луар мягко улыбается. Как бы не звучали её слова, она не вкладывает в них никакой издёвки и не пытается задеть Луну, которая сознательно предпочла терпеть под своим носом их связь, чем попытаться как-то ограничить. Она не хотела  их ссорить, но, в самом деле, что мешало запретить их встречи или по крайней мере выдать запрет на секс лично Луар, пользуясь всё тем же шантажом и угрозами Инкрет - тем более что теперь они работали даже применительно к ней лично? Неужели измены ей самой были ещё одним подарком подобно Тибальту после всех её слов о том, что Луар принадлежит лишь ей одной?

Луар не уверена, что это за чувство - может быть, ей просто хочется, чтобы ещё одного постороннего отвадили от того чтобы вмешиваться туда, куда не просят - в конце концов, Инкрет даже не попыталась обсудить ситуацию с ней и высказать свои дурные идеи, а сразу пошла действовать; а, может быть, она была слегка раздражена от того, что кто-то снова покушался на внимание её хозяйки; или же... нет, ну не хотела же она, чтобы её в очередной раз присвоили и указали на её незавидное положение? У них только всё начало налаживаться.

- Ты собираешься оставить эту выходку без внимания или же ты рассказала мне об этом, чтобы предупредить о некоем наказании для неё?

Если её слова и при этом улыбку можно было расценить неоднозначно, то зашедшийся в вилянии хвост был довольно красноречив и отвечал на многие вопросы - точно так же он суетился в моменты общения с Тибальтом, искренне и радостно.

- Обещаешь? - возможно, это должно было звучать угрозой - Луар понятия не имела что именно могла предложить ей Луна и насколько подобные заявления её разозлили; улыбки и напускное спокойствие нельзя принимать за чистую монету, но - какая разница, когда именно этим Луар и занималась, напрашиваясь если не на наказание, то на внимание, способное заменить собой общество Инкрет.

На самом деле, лишаться Инкрет не хотелось. У них были сложности в отношениях, обострившиеся в последнее время - Луар смирилась со своим положением и это только сильнее не понравилось Инкрет, что, в свою очередь, только раздражало; она обо всём знала изначально и держалась в стороне, даже понимая что всё это происходит из-за неё, а сейчас - побежала спасать, видите ли. Не удосужившись узнать, не принесёт ли это для Луар только больше проблем. Она не задумывалась об этом раньше, но, в самом деле, считая себя практически неприкосновенной для Луны из каких-то былых чувств друг к другу, она совсем не заметила что на самом деле такой была не она, а Инкрет, которую она так стремилась защитить - и преуспела. Как-то даже обидно.

- Осторожно, не упади... А лучше спустись, пожалуйста. Целее будешь, - это замечание даёт ей чуть больше времени, чтобы обдумать роящиеся в голове варианты, но, в самом деле, тот факт, что она увлечённо перебирает в голове возможные наказания для человека, который был её поддержкой все эти месяцы, уже должен был ужасать. Почему-то подобных чувств эта идея не вызывает. Луар - запутавшаяся и уже не то чтобы что-то ощущавшая в отношении всех окружавших её людей (как хорошо, что Тибальт - пёс), едва ли вовсе ощущает что-нибудь, кроме желания идти на поводу у мимолётных желаний и идей.

- Прими её предложение, - Луар смотрит на Луну с поистине не-волчьим прищуром, следит за реакцией, готовится ловить, если от удивления она всё же потеряет равновесие. Она не уверена что именно и почему уводит её размышления в эту сторону, но с момента как эта шальная мысль задерживается в сознании на пару секунд дольше - въедается как навязчивая. Однажды Луна спросила, понравилось ли ей быть любимой двумя женщинами сразу, тогда она не ответила, к своему стыду ощутив от этого какое-то особенное удовольствие - списала это на просто реакцию на долгожданный секс с Луной, но в течение недели вместе убедилась, что дело было в чём-то другом, ощущения были не хуже, но другими.

Она не думала, что однажды у неё появится возможность провернуть нечто такое снова - ей и не хотелось, удовольствие от подобной утехи затмевал собой страх причинить Инкрет боль, но... тогда у них всё было хорошо. Тогда она даже позволила себе сказать, что любит её.

- Скажи... Это неприятно - слышать о том, что мы с ней будем вместе? А неприятно ли будет ей, когда она увидит вместе нас? - Луар никогда не задумывалась о том, как хорошо видит чужие наиболее болезненные точки до того момента, как ощутила потребность в том чтобы на них давить. Желание причинить боль Инкрет - что-то чужое, неправильное, мстительное - Луар не осознаёт этого чувства до конца, не слишком задумывается, не желая приглядываться к тому насколько мерзкой стала даже в собственных глазах. - Она расценивает своё предложение как жертву, верно? Забери у неё то, что она готова предложить и не дай ей ничего взамен. Укажи ей на её место - это не она устанавливает правила.

В конце концов разве не должно воспринимать возможность разделить постель с королевой как честь?

Ловить Луну не приходится, несмотря на её очевидное удивление. Луар слегка отступает, предоставляя ей больше свободного пространства для прыжка, раз уж она решила сделать это самостоятельно - а затем, стоит ей приблизиться и начать задавать ещё больше вопросов, подаётся навстречу и заключает в объятия. Падение всё равно стало бы лишь предлогом для того чтобы прижаться и оплести её талию в свойственной последним неделям нежности.

— Неужели ты заставишь выбирать и не позволишь мне получить всё? — звучит даже заманчивее из её уст; хоть Луна и говорит, что предложение ей нравится, Луар любопытно, какими именно оттенками оно окрашено. Нравится ли ей возможность насолить Инкрет, которая её раздражала, или же она всё же испытывала некоторую тягу к публичности их игр? - Что же до причин... их много, даже не знаю какая из них тебе покажется наиболее интересной. Может быть, та, в которой я говорю, что мне хочется тебя побаловать? Она тебе не нравится, а я, извини, всё ещё не могу позволить чтобы ей причинили боль. Но она предложила этот вариант сама и ничего плохого не случится, если мы немного поиграем.

Луар трётся носом о её щёку и опускается чуть ниже, прикладывается губами к её шее, но поцелуй такой лёгкий, что кажется случайным в том, как она всего лишь льнёт ближе.

- Но если говорить о других причинах... Кажется, уши у стен гораздо охотнее улавливают стоны, чем что-либо ещё? Не так давно мы с Инкрет немного повздорили. Сначала я не поняла с какой целью она пришла к тебе, но, кажется, это то ли попытка мне насолить, одновременно посмев переспать с тобой и обесценить мои старания для её безопасности, то ли неудачная попытка помириться, сделав что-то для меня взамен. Чем бы это не оказалось в итоге, я не очень оценила и думаю что её стоит щёлкнуть по носу, - она даже почти не врёт - они и вправду поссорились, вот только ссора эта, вспыхнув подобно хворосту, вскоре прогорела и затухла в объятиях друг друга, поцелуях и чём-то большем. Луар было стыдно, она обвиняла её в бездействии и Инкрет попыталась сделать хоть что-нибудь, предоставить ей больше свободы от тлетворного влияния Луны, но...

Луар не уверена, чем обернётся попытка разыграть подобный сценарий - Луне не были на руку их ссоры, потому как Инкрет всё ещё нужна была ей для шантажа, но, с другой стороны, ей не было смысла цепляться к Инкрет, если они больше не были близки. Дало бы это ей больше свободы, стоит выйти из-под взгляда королевы? Сблизило бы это их с Луар, предложившей ей на развлечение даже "дорогого ей человека"? Разыгрывать преданность проще, когда она тебя пронизывает, достаточно лишь немного подтолкнуть в нужную сторону и посмотреть на результат.

- А ещё... Не хочу чтобы кто-то другой тебя касался, - Луар опускается до доверительного шёпота, обнимает её крепче, жадно прижимает к себе, не уверенная насколько это чувство настоящее. - Где бы она тебя не поцеловала, хочу перекрыть это ощущение собственными губами.