[indent] Когда на нас полезут твари хтонические, предсмертные фантазии обречённого мира, думает Кола, мы с моим огнестрелом не станем спешить тебе на помощь. Думает, но говорит не это. (Вовремя вспоминает, что Регина, вероятно, сама вооружена до зубов. До полоски кожи между чулками и подолом юбки.)
[indent] — Недооцениваешь школы? Смертельная ошибка, — сумрачно отзывается он, надеясь, что сквозь личину эджлорда проступает задуманная ирония, и что эта ирония поможет разрядить обстановку. Кола убеждает себя, и какое-то время это работает, что не хочет сраться с напарницей на самом старте. Такие, как Регина, усыхают без внимания, теряют интерес и оставляют тебя в покое. Главное — не вестись.
[indent] Но Кола, конечно, ведётся, спасибо, что буквально. Он чуть ли не бегом бросается за девушкой, размахивая пистолетом в руке и озираясь по сторонам. Смутно подозревает, что его реакции не хватит, чтобы выбросить щит.
[indent] Для кого школа — непрекращающийся кошмар, размышляет Кола. Его воспоминания о собственных, благословенно безоблачных школьных днях тоже покрылись чёрной слизью. Он знает только, что долгое время в глубине души отчаянно желал, чтобы они никогда не кончались и выпускной не наступал. Поэтому он пялится в тупик, пожимает плечами:
[indent] — Или здесь прятались после уроков или тусовались на переменах.
[indent] Он смотрит на Регину, но та уже отвернулась и начинает подниматься. Кола следует за ней — не снова, это всё одна сцена, одно следование, одно решение, у которого совершенно точно не будет последствий, — и за неимением более интересного занятия разглядывает её спину. Спина кажется ему почти игрушечно тонкой и никак не может принадлежать спасительнице мира. Он и сам тощий, это правда. Может, поэтому их миры сгинули. Может, они это заслужили с их билетиками генетического лото. Регине даже чуть больше повезло, признаёт Кола. Как страшно должно быть жить в мире, чья судьба покоится на плечах, которые даже от лямки рюкзака устают.
[indent] Мысль ему не нравится. Нормально было жить. По крайней мере, в его школе не стояли на проходе безликие фигуры, а если и стояли, то уж во всяком случае не на лестнице, а в кладовке драмкружка, где курили траву и трахались все, кому нужно было место накуриться и потрахаться. (Кола бывал там однажды или дважды.) Он послушно поднимает маузер.
[indent] — Пиу, — говорит. Крипово, чего говорить. Просто жесть. "Обосраться". Кола обгоняет Регину, стараясь выглядеть невозмутимым, и первым добирается до пролёта неисследованного этажа. Манекен на последней ступени оказывается выше Колы, и тот задерживается на секунду, чтобы предаться саркастическому самоуничижению, но передумывает: нижняя половина белого лица замотана какими-то тряпками. Чьи-то треники? Да ну нахуй; Кола передёргивает плечами и выходит на этаж.
[indent] Здесь на истёртом полу коридора лежат пятна неестественно естественного света. Двери в классы открыты, и свет падает из аудиторий. Кола ступает в одно из пятен, как фокусник в круг прожектора, заглядывает в класс. В помещении тускло, две или три небрежно сдвинутых парты стоят на потолке, остальные — на полу. За окном словно вот-вот пойдёт дождь, и вокруг по-прежнему никаких признаков жизни.
[indent] Слегка успокоенный этим, Кола через плечо обращается к Регине:
[indent] — Хочешь сказать, ты в школьные, предапокалиптические времена проёбывала больше половины уроков? Иначе у нас тут целая команда знатоков.
[indent] Вариант "Регина впервые в жизни видит учебное заведение" он не рассматривает — слишком уверенно та рассекает, слишком чётко отпечаталось выражение узнавания на лицах, подозревает Кола, их обоих. Он бы послушал ответ, на восемьдесят процентов из соображений светскости, но некто в классе напротив берёт мерзкий, диссонантный фортепианный аккорд. Даже приглушённый расстоянием, он бьёт Колу прямо по нерву где-то в недрах уха, и он вздрагивает всем телом, вскидывает голову и маузер. Дверь в конце коридора открывается с такой силой, что ударяется ручкой об стену и наполовину закрывается снова. Из аудитории прытко выскакивает уже знакомый силуэт; теперь Кола может рассмотреть худющее тело и копну волос. Девушка (?) бросается в сторону и исчезает на, скорее всего, ещё одной лестнице. Блять.
[indent] Не успев подумать, Кола бросается за ней бегом. Шаги выстрелами разносятся по коридору, странно падая в тишину, когда Кола бежит поверх пятен света. Конечно, когда он достигает класса — номер 2-1 или 201, сложно сказать, потому что средняя цифра будто выскоблена ножом, — силуэта уже и след простыл. Кола цыкает и собирается повернуть на лестницу, но кидает взгляд внутрь и передумывает.
[indent] В этой аудитории, помимо парт и стульев стоит — ожидаемо — фортепиано, повёрнутое в три четверти к окну. С этого ракурса Кола ещё не понимает странную физику происходящего, но он видит канат, похожий на физкультурный, тянущийся от инструмента к открытому окну. И наружу.
[indent] Кола подбегает к окну и выглядывает; и конечно, разумеется, само собой, там висит тело. Девушка, в школьной форме. Не это бы хотелось увидеть, но ничего другого Кола не ожидал; врасплох его застаёт только то, что жертва на его глазах дёргается, словно пытается взбрыкнуть, но сил уже не хватает.
[indent] — Помоги! Она ещё жива, — с этими словами Кола на секунду оборачивается к Регине и тогда замечает, что канат тянется не от фортепиано, а из него: передняя панель инструмента на клавишами полностью снята, внутреннее устройство раскурочено, штырьки с молоточками погнуты в разные стороны, и откуда-то из невидимых недр выныривает чёртова верёвка.
[indent] Ладно, потом об этом подумаем. Кола хватается за канат и принимается тянуть.