— Значит, вам помог кто-то из нашей организации? — в голосе Эрты прозвучало едва скрываемое сомнение.

Его можно было понять — не каждый день, в конце концов, он слышал о проблеме, которая будто сама собой рассосалась ещё до того, как в «Атланте» о ней собрали достаточно информации для того, чтобы решать что делать, кто виноват и кого отправлять разгребать успевшее основательно загустеть дерьмо. Особенно, если та проблема вдруг решилась кем-то из их влиятельной международной организации, по мнению местных, а сама организация об этом была ни слухом ни духом, ибо уж точно никого не отправляла. А она не отправляла! Иначе их интересный отдел, который довольно часто тесно сотрудничает с кризисным, о том бы уже знал.

Впрочем, Микалю Ад'вай, вполуха слушающему разговор своего надзирателя с какой-то свидетельницей, было как-то всё равно, пусть он и прилежно следил за показателями подкинутого ей специального детектора, проверяя сказанные женщиной слова на предмет лжи или умалчиваний. Ну нашелся какой-то талантливый альтруист (или в край сильный безумец) — и хорошо; значит, им, «Клыкам Атланта», меньше работы не по профилю, которая и без того будто бы никак не желала заканчиваться. Интересно, всех этих Антов-дезертиров, которых они по всему миру ловят, кто-то гипнотизирует, что они из «Атланта» пытаются свалить, прекрасно при том понимая, что покинуть организацию её воинам-мутантам можно только в том случае, если оный воин — нотариально заверенный труп?

— Д-да, девушка! Чем-то на этого парня похожая, — закивала жительница, указав в сторону Микаля. — У неё был нимб и крыло, а ещё черные рога... Жуть какая!

— Не знаю таких, — задумался Эрта. — Микаль, что насчёт... Микаль?!

Резкую реакцию молодого «Клыка», аж до рефлекторно потянувшейся к оружию руки понять можно было: он также не каждый день наблюдал картину того, как за маской в целом безопасного придурка проступало истинное лицо его действительно далекого от понятия нормы подопечного — Микаль вмиг уподобился опасной гончей, что учуяла запах своей жертвы и которую сдерживает... А что, собственно? Тело юноши застыло, мигом опустевшие глаза уставились в одну точку, ясно показывая, что ныне этот абонент для всех и вся не абонент, антрацитово-черная рука сжалась в кулак, а обескровленные губы уподобились тонкой линии. Спустя полминуты при желании можно было бы даже услышать звук крошащихся зубов.

«Девушка...» - раздалось вместо со звоном невидимых колоколов.

«Чем-то на этого парня похожая» - завыли пожарные сирены.

«У неё был нимб и крыло, а ещё черные рога...» - ударил гром небесный.

Эта. Дама. Увидела. Его. Мертвую. Сестру.

Она встретилась с его погибшей близняшкой.

Микаль резко развернулся и твёрдой походкой направился к своему байку. Он не знал, куда именно собирался рвануть, даже не имея координат и зная о крайне проблемных для поисков силах сестры, но подчинялся только одной мысли, бившейся в голове в такт с биением сердца: «Я найду её».  Кажется, он действительно стал абсолютно безнадёжен после всех тех дополнительных экспериментов, как и регулярно отчитывается о нём начальству Эрта, раз уж сейчас зачем-то упрямо отправляется по следу той, кто, — в этом уже нет сомнений, — давно без сожалений бросила его. Ему же и так все эти два года было нормально, он научился жить новой жизнью, свыкся с болью и отпустил её, так зачем сейчас мучить себя вновь ответами, которые ему явно не понравятся?

— Постой, — Эрта, успевший быстро попрощаться со свидетельницей, догнал своего подопечного и положил ему руку на плечо, удерживая на месте. — Куда собрался?

Спустя несколько секунд молчания, за которые Микаль увещеваниями успешно подавил в себе желания сломать чью-то загребущую конечность, он повернулся к Эрте лицом и весь просиял.

— Работу делать! — голубые глаза молодого Анта аж искрились. — Клыкам, — нам же, скорее всего, — всё равно отдали бы приказ расследовать этот случай до конца, так что я просто берегу время нашим товарищам и начальству, которое они могут потратить с пользой, а не на очередном бессмысленном собрании.

Ответный скепсис в выражении лица Эрты после этих слов можно было увидеть невооруженным взглядом.

— Ну-ну, я должен поверить, что ты лично не заинтересован, раз такой активный? — хмыкнул он. — Но хрен с тобой, ты всё равно прав. Чёрт, ненавижу это признавать.

— Вот и отличненько! Давай разберемся с этим в два счёта~ — в эти слова Микаль и сам не верил, так как хорошо знал ту, кого они собрались преследовать.

Как показала практика следующих нескольких месяцев, он был прав: Саклей действовала как та ещё неуловимая мстительница — стремительно появлялась в разных частях мира и столь же стремительно исчезала, практически не оставляя зацепок. К её несчастью, её близнеца можно было назвать сейчас самыми разными неприятными словами, но слова «дурак» среди них бы не оказалось: спустя пару посещений облюбованных сестрой мест, Микаль понял её предпочтения и сумел определить круг наиболее вероятных мест, где она может объявиться в следующий раз. Проверить их все и понаставить там следящих устройств, конечно, было тем ещё испытанием, однако же трудности в деле, в котором он заинтересован лично, Микаля никогда не останавливали.

Едва не вписавшись своим байком в широкий ствол какое-то дерева, что росло близ какого-то обшарпанного отеля с херовым подобием бара, Микаль заглушил мотор, стремительно спрыгнул на землю и оглянулся. Спустя минуту подъехал Эрта, который в отличии от Ад'вай и благодаря его же неподражаемому стилю вождения, уже давно навострился резко стартовать, парковаться и преодолевать любые дороги. Парень даже шутил, что мог бы начать зарабатывать на стороне, участвуя в гонках.

На дворе стояла ночь, немногочисленные постояльцы наверняка уже сон видели.

... Интересно, чем же занималась Саклей?

Впрочем, неважно. Главное, не дать ей сбежать её любимыми порталами. Но это уже проблемы Эрты и его способности отменять действие чужих сил.

Микаль улыбнулся — и спустя несколько минут активировался небольшой жучок, что был прикреплен к барной стойке. Послышался голос хозяйки мотеля:

— Будешь ещё что-нибудь ещё, дорогая?~

Отредактировано miqhale (2023-10-15 18:38:45)

- — Ох-о-х, милая, какую историю ты хочешь послушать? Да разве ж я похожа на человека, который прожил бурную жизнь? И места эти, тут только кочевники эти неладные смуту приносят, в остальном всё тихо так, что даже кладбище кажется шахтами в самый разгар рабочего дня! - несмотря на свое причитание, хозяйка поспешила поддержать разговор со своей гостьей, а Микаль, вновь обуреваемый непередаваемыми цензурно эмоциями, аккуратно подкрался к окну, заглянув в недра мотеля.

На первый беглый взгляд и слух, Саклей изменилась мало и Микаль не точно мог сказать, в чём именно тут было дело: в каком-нибудь замедляющем физическое старение эффекте введённого им вещества или только в его, Микаля, сознании, которое упрямо держалось за тот образ сестры, который после всех нервных скачков, как по фальшивой ноте, через все стадии принятия в итоге отпечатался в разуме молодого Анта могильной фотографией два года назад — в тот момент, когда близняшка ушла на свой Экзамен, однако так и не вернулась с него. Микаль не желал всерьёз задумываться над такими тонкими вопросами, ибо психологом он был никудышным. Да и какая уже разница, если факт оставался фактом и Саклей всё ещё была... ну, видимо, собой? Кажется, даже во всех смыслах этой фразы. Впрочем, небольшие наросты антрацитово-чёрного цвета, стыдливо выглядывающие из под густого меха капюшона, он приметил-таки и точно мог сказать, что ничего такого у его близняшки не было на голове, когда она уходила.

Микаль услышал про происшествие с заправкой и даже не особо-то удивился, однако определенно разозлился — они с Саклей из подобного клана происходили, так чему она так удивилась там? Или сестра предпочла совсем всё забыть о прошлом? Но... могло ли так быть?

В душе Микаля разожглась крохотная искорка уютно всё объясняющей надежды на то, что его сестра просто потеряла память во время своего экзамена в Херидале и именно поэтому не вернулась обратно. Она не бросала его, она его забыла в самом прямом смысле слова! И как бы это не звучало ужасно, это было для Микаля лучшим вариантом, ведь потерянную память-то восстановить можно, а вот угасшую привязанность, которая заставляет людей уходить из чужой жизни — нет.

Тем временем какой-то постоялец поспешил вставить своё без сомнения «ценное» слово и начал объяснять Саклей особенности местной жизни, которые для самого Микаля звучали как то ещё неинтересное «бла-бла-бла», и потому он решил пока что выяснить, где комната сестры. Благо, комнат в этом мотеле «все выключено» было немного. С легкостью взобравшись на второй этаж по стене, Микаль аккуратно пробрался через окно, столь неостмотрительно оставленное открытым, внутрь.

Между тем, как транслировал жучок, разговор внизу продолжался.

— Кажись, ты можешь куда больше историй рассказать... Например, о том, как живут эти... Атыны. Мой сын когда-то давно загорелся идеей стать одним из вас, отправился в близжайший штаб и с тех пор о нём ни слуху ни духу! Я вот думаю: неужели он меня забыл? Или, быть может, стал таким высокомерным, что я ему стала вовсе не нужна?...

Микаль на секунду замер, приоткрывая дверь в первую попавшуюся комнату: уж очень поднявшаяся тема была ему знакома.

Микаль был Антом. Эта братия давно уж позабыла, что такое страх.

Но все же ему было страшно.

Микаль был профессионалом с большой буквы - по крайней мере, притворялся хорошо, успешно делая вид, будто ставит его правила превыше всего.

Но Микаль легко послал свой профессионализм к черту и позволил своим личным желаниям взять верх, стоило ему услышать заветное: "Семью не так-то легко забыть, правда?". Его руки сжались в кулаки так сильно, что даже ткань перчаток, призванных скрыть от чужих взглядов оставшиеся после дополнительных экспериментов уродливые деформации, неприятно затрещала.

Не Саклей, не этой гнусной предательнице, было говорить такие вещи! Не ей, лицемерке, притворятся умудренной и знающей об этой дерьмовой жизни все! Если уж так разбираться и все упоминать, то она легко забыла: клан, Атлант и его, своего родного брата. С кланом её связывал долг, с Атлантом - блистательное будущее, которое соответствовало всем её талантам и которое она с таким легкомыслием отвергла, явно совершенно не думая о том, что кто-то рядом претерпевает мучения, лишь бы угнаться за ярким отблеском нимба, а с ним - кровь и родство. Они были близнецами, они были одной душой, поделенной между двумя телами. Ни с кем в этом мире они не разделяли столько теплых воспоминаний, перемешанных равно с кровью, болью и слезами, порожденными суровыми тренировками и порядками клана Паллидула да жестокими экспериментами Атланта. Но теперь она, бросившая свою семью и забывшая о ней даже ещё до того, как бросить, собственно, говорит, что сделать это не так-то просто?!

Как это было мило. Ещё немного и Микаля бы наверняка стошнило токсичной радугой.

Казалось, Эрта каким-то образом почувствовал, что с его подопечным не все в порядке, так как вышел на связь через наушник и попросил не делать глупости. К его сожалению, выразившемуся через обреченный вздох, Микаль и дурости были одним целым, дурости текли в его крови и он был един с дуростями. Решив импровизировать, пообещав, что «сейчас все будет» и самое время напарнику приготовиться показывать свои фокусы, просто на всякий случай, Микаль вышел на свет, встав прямо на лестничном проходе. Сложив руки на груди, расслабленно оперившись на подпирающий столб и улыбнувшись.

Впрочем, те, кто знал его достаточно хорошо, увидев такую мирную улыбку, убежали бы прочь - Микаль в таком состоянии был не более чем сытым, но все ещё остающимся опасным хищником, который в любой момент был способен перестать прикидываться и растерзать подвернувшуюся добычу просто потому, что ему поиграться хочется.

- Бабушка, кого вы слушаете, - яркие, мерцающие потусторонним светом глаза, впились в лицо Саклей. - Она же сказала: она не Анта, а значит в её словах нет никакого смысла.

Если бы взгляды действительно можно было метать, то сейчас бы в сторону Саклей летел валун размером с роскошный особняк.

- Нет и никогда не было.

Если бы Микаль мог читать мысли Саклей, то в первую очередь он бы сильно удивился, а во вторую - смутился и обиделся. Разумеется, у него совершенно не было намерения пытаться изобразить перед сестрой пафосного героя шпионского боевика, - ему была противна сама мысль о том, чтобы строить из себя перед ней крутое хрен-пойми-что, тем самым только лишь унижаясь, - однако... ну в самом деле, могла бы и подыграть! Может, он там старался, в конце концов? Нет бы поддержать!

Впрочем, Саклей с шестнадцати лет было плевать на все его старания. Как и многим другим. А потом Эрта искренне удивлялся, чего он озлобленным психом таким по этой земле ходил. Он вовсе не был озлоблен! Он просто искренне задолбался в какой-то момент.

Но даже будучи неспособным проникнуть в разум Саклей, Микаль все равно почувствовал себя малость уязвленным. Они не виделись долгие два года, один из них притворился для другого мертвым, а сестра ведёт себя так, словно она ему оказалась денег должна, а он теперь за ней по свету гоняется, чтобы их вернуть. А где шок, сожаления (хах-ха), страх, да какая угодно эмоция на этом лице, столь похожем на его собственное?

Стоило Саклей рвануть со своего насиженного места, как Микаль в тот же миг сорвался со своего. Перемахнув через ступеньки за считанные секунды, он приземлился прямо на барную стойку, учинив тот ещё бардак, сопровождаемый грохотом, от которого наверняка весьма немногочисленные постояльцы с кроватей и диванчиков скатились.

- Простите, бабушка, Атлант вам все возместит, - процедил Микаль, не сводя плотоядного взгляда с чужой спины. Дотянувшись до первых попавшихся бутылок с пойлом, которые тут же были перехвачены на манер парных кинжалов (с собой, конечно, были пистолеты, однако в планы Микаля совершенно не входило стрелять в сестру), он связался с зевнувшим Эртой. - Черный ход.

Судя по легкой щекотке, что прошлась по всему телу Микаля, его надзиратель, где бы он не сидел, активировал свои силы, а это значило, что ныне никто из Антов в радиусе ста пятидесяти метров не смог бы в дальнейшем использовать свои силы: ни он, ни Саклей. Микаль паскудно ухмыльнулся: если его сестра и планировала воспользоваться порталами, то теперь на минуты три она точно может забыть о них. Как и он о своей способности управлять электромагнитными полями. Ну и ладно! В отличие от Саклей, уж он-то никогда не полагался лишь на подаренные мутациями силы.

Стремительно влетев на кухню следом за беглянкой, Микаль тут же метнул на чужие рога одну бутылку с... кажется, это был виски, а из второй тут же сделал розочку.

- Вот так быстро уходишь? Даже не спросишь, как у меня дела? Ты ещё трусливее, чем я думал.

- О?! Уже братишка, не тот "анта с историями"? Прогресс на лицо, сестрица! Так, может, даже моё имя вспомнишь.

Вообще-то, Микаль эту встречу представлял себе множество раз, и не только в течение последних несколько месяцев, когда он уже точно знал, что его близняшку все ещё каким-то образом носила и выносила эта многострадальная земля. Он и раньше представлял и плинировал, как встретился бы с ней, что сказал и о чём рассказал, если бы она вдруг возникла перед ним, живая и здоровая. Наверное, было очень странно воображать себе то, что никогда не могло бы стать явью с какой стороны на это ни взгляни, ибо если к человеку вдруг являются признанные мертвые, то это определенно повод провериться у мозгоправов, однако подобный маленький ритуал служил для Микаля своеобразным успокоением в те моменты, когда у него после дополнительных экспериментов или тяжелейших миссий болело все тело, даже волосы.

И вот теперь у него не находилось подходящих слов. Точнее, слова-то находились, да вот только они были преимущественно нецензурными.

Микаль тяжело вздохнул, не менее тяжело выдохнул и смерил стоящую напротив Саклей устало-уничтожающим взглядом, опустив руку с импровизированным оружием. Она ведь решила поговорить с ним только потому, что не смогла сбежать. Так почему же он все ещё наивно надеется на... на что, собственно? На то, что она вернется с ним в Атлант? Нет, это звучало просто фантастично, не для того она "умирала" там, не так ли? Не говоря уже о том, какой фантастически "теплый" прием её там ждал бы в таком случае. На то, что они оба вернуться в родной клан? Так если бы она того действительно хотела - уже давно это сделала, с ним или без него. Но вот где они оба оказались теперь: одна малодушная девица, отвергнув уготованное ей блистательное будущее и лицензию, ради призрачного шанса получить которую многие свои жизни потеряли, скитается по миру и занимается хрен пойми чем, второй, сооблазнившись силой и желая доказать свою ценность - служит цепным псом.

В голове Микаля вертелось очень много вопросов, но в итоге все они слились в один.

"Почему?".

Нет, не тот эмоциональный посыл.

- Нахрена, Саклей?

Какого хрена она творила со своей жизнью? Какого хрена притворилась "мертвой"? Где её твари Херидалей все это время носили?! Почему она его, своего брата, тогда так жестоко бросила, позволив ему считать, что она погибла? Он и правда все это время был недостаточно хорош для неё?

Микаль совершенно не удивился тому, что Саклей то ли не поняла его вопрос, то ли предпочла сделать вид, что не поняла и тем самым удобно избавила себя от необходимости отвечать по существу - в конце концов, во всех словарях рядом со словом "трусость" можно было смело вклеивать фотографию его сестры, непременно по-дурацки улыбающейся. Однако отсутствие удивления не значило, что подходящие по случаю эмоции (вроде раздражения, порождающего желание подлететь к стоящей напротив девушке и хорошо так встряхнуть её за плечи) так же грустно пожали плечами и покинули и без того разгоряченную голову Микаля. По крайней мере, раздавшийся с его стороны скрип зубов уж точно не относился к аллергии на упомянутый сыр.

А уж когда Саклей посмела что-то сказать о "светлом будущем", которое больше шло Микалю, то тут-то нервы, и без того расшатанные погоней да не самой спокойной работой, во имя которой постоянно приходилось бороться с внутренними демонами, дали сбой, решив, что тут их полномочия заканчиваются.

Нет, Микаль не начал орать, не начал пинать предметы и даже не швырнул "цветочек из бутылки" прямо в чужое-родное лицо, однако при этом его и без того яркие глаза сверкнули столь впечатляюще и зло, что и самому распоследнему тупице бы тут же стало ясно: этот анта находиться на той стадии психоза, за которой уже начиналась холодная ярость, во время которой человек прекрасно понимает, что именно он творит и говорит, но у него отключаются напрочь все сдерживающие центры.

Да как только у Саклей язык повернулся назвать то, что ему всегда было уготовано "светлым будущим"?! Она и в самом деле всегда была настолько слепа и оторвана от беспристрастной реальности, что не видела, кем была для руководства Атланта? Не замечала, кем был для них он? Она была надеждой, ещё в утробе матери забравшей себе все самое лучшее, он - отпочковавшимся по какому-то недоразумению придатком, которому досталось все остальное. И Микаль это вполне спокойно принимал. Даже когда Саклей стала для него недосягаемой звездой, вознесшейся на пьедестал уважения на единственном крыле, он продолжал любить её, восхищаться и стараться, чтобы... нет, не превзойти её, а стать достойным того, чтобы стоять рядом с ней.

А потом Саклей просто сбежала, выбросив на помойку не только собственные потраченные на получение лицензии Анта усилия и пережитые страдания, но и его труд, чем в момент едва ли не обесценила все то, чему её брат отдал столько сил. После этого годиться он, как выяснилось, стал только для экспериментов, как бюджетный вариант совершенной Анта, разделяющий с ней гены. И, кажется, она этого совершенно не понимала.

Нет, правда, удивляться тут было нечему.

Микаль медленно потянулся к наушнику и отключил его, запоздало поймав робко мелькнувшую мысль о том, что вообще-то это нужно было сделать раньше. Интересно, как много уже услышал и понял с этого душевного диалога родственников Эрта? Микаль никогда особо не интересовался тем, что про него там в личном деле написано, но Эрта определенно с этим самым делом познакомился, когда отправлялся ловить его, не так ли? Было ли там упомянуто имя Саклей? Если да, то, должно быть, сейчас Эрта мысленно уже пишет отчет о том, как именно внятно сообщить руководству, что ранее считавшаяся погибшей Анта все ещё дышит.

Н-да, неприятненько как-то получилось. Однако об этом Микаль решил подумать потом, может быть, а пока ему страшно хотелось сказать близняшке пару ласковых.

- Светлое будущее расходного материала для опытов! - рявкнул Микаль. - А теперь и цепной псины, которой сохранили жизнь только потому, что потраченного на её выведение времени жаль. Вот мое единственное будущее!

Правда, тот приказ на ликвидацию Микаль заслужил сам, когда "уволил" ученых, работавших с ним, и с гарантией закрыл исследовательский центр, предварительно удалив все данные, но это детали. Ну потому что грубить своим и так уже лишившимся человечности подопытным и с презрением отмечать, что его родственники гораздо лучше, как правило, очень вредно для здоровья.

- Но раз уж так хочешь поговорить о сыре - давай! - Микаль потянул носом. Его обоняние было в разы лучше, чем даже у многих других анта, так что аромат его нос не оценил. - Отвратительно пахнет. Прямо как твои жалкие оправдания.

В ответ на чужой невеселый смешок Микаль выгнул бровь в немом вопросе, старательно скрывая за жестким выражением лица собственное недоумение, которое на несколько мгновений затмило захватившую его сознание холодную злость. Что именно в его словах показалось близняшке таким забавным? Его нынешнее существование? То, к чему они оба в итоге пришли, начиная как перспективные воины самой влиятельной и могущественной, по факту, организации? То, что даже будучи "мертвой" она оказалась в лучшем положении, чем он? В последний вариант Микаль не верил и сам: не важно, сколько прошло лет с их последней встречи, сестра, которую он знал всю свою жизнь, никогда не была к нему столь жестока, чтобы злорадствовать. Правда, ровно та же сестра заставила его однажды поверить в свою смерть, так что, может, ему и не стоило продолжать так сильно верить в то, что она по-прежнему им дорожит так же сильно, как он все это время дорожил ею.

И все же Микаль в это верил.

Напряженно наблюдая за телодвижением Саклей, открывшей ему вид на свое изуродованное крыло, - да, он определенно помнил эту деформацию своей сестры другой, более изящной и яркой, - Микаль медленно осознавал, что именно она пыталась до него своей демонстрацией и словами донести. Все её многочисленные таланты и дары, принесшие ей признание, уважение и доказавшие её ценность - на самом деле  проклятия, отравившие ей жизнь?

«Бедяняжка. Расплакался бы, но у меня кровь из глаз пойдет!» - и из ушей тоже. Неужели Саклей ни разу не думала о том, что, быть может, приносящие ей жуткую боль, на какую она намекнула, необратимые изменения случились именно потому, что она невовремя ушла, тем самым прервав какой-то важный процесс в своем организме?

Да, Микаль все ещё был достаточно зол на неосторожные слова сестры, чтобы не начать тут же рыдать крокодиловыми слезами и кудахтать над сестрой, словно курочка-наседка какая (не то чтобы он стал, конечно). Однако недостаточно зол, чтобы не почувствовать укол смутного сожаления и прилив сочувствия: все же боль Саклей неизменно затрагивала чувствительные струны его души.

- Может быть, - процедил Микаль в ответ на депрессивные слова об ожиданиях Атланта, суть, которых, видимо, сводилась к тому, что все анта могут хоть в лепешку расшибиться во имя и на благо мира, но все, что они делают - абсолютно напрасно. Что же, Микаль был большим мальчиком уже и ничуть не наивным идеалистом (такие анта погибали одними из первых), но подобное пассивное отношение его откровенно коробило. Прежде всего потому, что вот так сложить руки означало признать, что все пережитое было абсолютно зря, все приложенные усилия шли в топку. - Но если всем вот так просто бежать, как ты - никого и нигде не будет достаточно, ничего не измениться. Никогда!

Микаль мог бы продолжить, да вот только Саклей использовала запрещенный прием: она его позвала с собой. Предательское сердце замерло, стукнуло несколько раз, да так, что пульс отозвался даже в ушах.

Они снова могли быть вместе. Больше не было бы никаких погонь, никаких приказов, цепей, ожиданий и угрожающе сверкающего клинка над головой.

Была бы только их общая дорога за горизонт. Ухабистая или нет, домой или же ведущая просто куда глаза глядят - не важно. Важно, что на этом пути никто из близнецов не был бы одинок.

И все же...

- Не хочу, - прошептал Микаль, опустив голову так, что челка упала на глаза, скрыв их от Саклей. - У меня теперь своя жизнь.

Он был живым "Клыком". Разумеется, он легко бы мог прямо сейчас согласиться с Саклей и убежать с ней, да вот только на него была бы тут же вновь объявлена охота и однажды она непременно увенчалась бы успехом - недооценивать цепных псов Атланта совершенно не стоило. Тогда в организации бы быстро узнали и о том, что Саклей Ад'вай жива, и она тоже бы стала мишенью для его "коллег", плакали её драгоценная анонимность, позволяющая нынче помогать первым встречным бабушкам без опаски, и свобода, ценой для которой стала "смерть". Неужели она этого не понимала?

Как бы ни было обидно и больно, как бы он ни злился на неё, Микаль не мог так поступить со своей сестрой. Не мог и не желал её подставлять.

А раз так - он пожертвует собой ради неё.

Не в первый раз, в конце концов.

- Тонкие наблюдения, мисс Очевидность, - закатил глаза Микаль в ответ на не блещущие оригинальностью выводы Саклей. Ну правда, они что, в фильме находятся, чтобы за очевидные вещи пояснять? Да, он аж целый "Клык", вот так (не)сюрприз! Да, он её смог выследить - здравствуйте! Нет, товарищ по близости был всего один.

Что же, по крайней мере, сестра, по всей видимости, искренне думала, что их, - таких ужасных и всех из себя опасных "Клыков", - по округе ещё и много бродило, скалясь на от отступницу, а не скромный дуэт по её душу приехал. Вот и ладненько, пусть продолжала бы так думать. Может, именно вера в это и боязнь почувствовать себя на месте загоняемой дичи стали весомыми причинами для Саклей не пытаться сбежать, а таки поговорить со своим брошенным родственником. Конечно, с одной стороны было бы неплохо, если бы та же новенькая Трия присоединилась к ним с Эртой в этой охоте, но с другой - это был бы только лишний геморрой на его, Микаля, и без того ныне больную от лихорадочных размышлений голову. Он изначально не собирался он заковывать свою близняшку в наручники и везти в "Атлант", так что с лихвой хватало и того, что ему ещё в ближайшем будущем предстояло объясняться перед Эртой и его уговаривать сохранить маленький секрет бедовой сестрицы. И при этом сохранить лицо перед самой Саклей, отпустив её дальше гулять на свободе таким образом, чтобы у неё на губах вновь не возникла та мерзкая понимающая улыбочка.

Саклей же, словно какими-то фибрами души уловив направление мыслей брата, подкинула ему замечательный повод отпустить, при этом не прощая её.

А ведь у них с Саклей и правда скоро День Рождения.

Если бы ещё сам Микаль мог чувствовать по этому поводу какое-либо воодушевление: последние пару лет он никак не праздновал этот особенный, по идее, для каждого человека день, так как не мог радоваться ему без близяшки, да и поздравления было особо не от кого получать. Сейчас же, даже узнав, что эта самая близняшка жива, он просто... уже успел потерять к этому празднику какой-либо интерес. Ну родился он в этот день и родился, дальше-то что бухтеть? Наверняка вместе с ним в тот день родилось ещё куча детей. И вообще - с каждым годом ближе к смерти!

Микаль сцепил руки на затылке, сделав вид, что разглядывать весящую позади Саклей кухонную утварь ему гораздо интереснее.

- Вообще-то День Рождения у нас обоих, - он поправил сестру и, помедлив немного, дал-таки сестре отмашку. - ... Потеряйся. И постарайся больше не попадаться мне - эта акция действует только один раз.

[indent] В ответ на очевидный взаимный укол Микаль лишь тихо фыркнул, сдерживая рвущийся наружу довольный смешок: он почти скучал по таким вот безобидным обменам любезностями. Разумеется, подобной едой его сполна и едва ли не на постоянной основе обеспечивал тот же Эрта, например, однако там было другое - далеко не такое теплое, словно игривая борьба едва вставших на ноги котят, уж точно не такое умиротворяющее, но в то же самое время вселяющее определенную уверенность в том, что даже сам мир может рухнуть в одночасье, но вот этот конкретный собеседник всегда придет вновь и скажет тебе привычные слова, даже не изменив их интонацию - настолько крепка связь и закреплены правила отношений и общения.

[indent] Возможно, так работала конкретно близнецовая связь Ад'вай, срастающаяся быстро даже в такой непростой ситуации, но Микалю признавать это не хотелось. Все-таки сестра ему своими выкрутасами столько крови выпила и нервов перегрызла, а сейчас ещё и проблемами обеспечила! Ну, то есть, он-то тоже был виноват в том, что они появились, ведь мог бы и забить на "воскресшую", как того явно желала Саклей, но изначально-то кто этот гребанный маскарад устроил, повинуясь непостоянным тараканам в голове?

- Забила ты, а не забыла. Это мы тоже выяснили, - буркнул Микаль, глядя как сестра, падкий на блестяшки хамелеон-клептоман такой, оголяет руки. Почему-то взгляд Микаля зацепил один из браслетов. На мгновение ему даже показалось, что будто бы он видел уже похожий стиль, но где и у кого? Однако, решив, что это уж точно сейчас отношения к происходящему не имеет, Ад'вай мысль быстро отбросил. И откуда-то только Саклей взяла столько фенечек и прочих украшений? Сувениры из разных мест?

[indent] Неважно, главное, чтобы не решила один из своих браслетов ему подарить - у Микаля это украшение, каким бы эстетичным или даже полезным ни было, ассоциировалось только лишь с наручниками и, следовательно, никаких добрых эмоций не вызывало.

[indent] К счастью, в протянутой ладони скрывалась лишь... клипсы, ранее украшавшие ухо Саклей? Саклей, подобравшейся сейчас к своему брату так близко.

[indent] К уравновешивающему несчастью, если раньше такая близость Микаля успокаивала, то теперь не слишком - теперь он ожидал какого-то подвоха. Может, сестра уже просчитывала, когда открывать свой портал в неведомые дали. Ожидал подвоха, но неизменно ответил на объятие, сомкнув руки вокруг лопаток начавшей покачиваться Саклей.

- Ловлю на слове.

[indent] Почувствовав, как давно знакомая чувствительность к электромагнитным полям возрастает, Микаль разорвал объятия, испытав при этом что-то среднее между желанием продлить момент и неловкостью такой, что можно было бы говорить о том, что личные монстры в голове у Микаля, откачивая упавшую в обморок гордость, испытали за него стыд.

[indent] Несмотря на это, Микаль хотел оттянуть момент неизбежного расставания.

- Расслабься, можешь уже включать свой автостоп по планете, - зубасто улыбнулся он, но затем вспомнил о паре моментов. - А от пикапа своего позже избавься. Я, конечно, попытаюсь случайно об него стукнуться пару... десятков раз, но ничего не обещаю. Ты даже представить не можешь, сколько всего машина может рассказать знающему человеку о своем владельце!

[indent] Вздохнув, Микаль отвел взгляд, словно не желая видеть, как сестра, единственное, что его связывало с жизнью вне удерживающего ошейник "Атланта", символично исчезает. Хотя, зачем тут "словно"? Он и правда не хотел это видеть!

- Береги себя, Саклей. А теперь вон!

[indent] После этих слов вокруг Микаля, прячущего подарок близняшки в карман пальто, затрещали молнии. Он обязательно наденет эти клипсы позже, а пока что ему предстояло много работы.

[indent] Например, сломать окончательно наушник и разгромить кухню, создавая видимость того ещё жестокого побоища.