О Палаче и Судье проявляют какую-то немыслимую, по-человечески трогательную заботу. Чтобы могли дышать, чтобы поняли точку назначения, чтобы вернулись, чтобы разузнали. Палач медлительно смаргивает - он и забыл, что это такое. Человечное отношение. Человеческое отношение. Или просто не хотел вспоминать. Памятуя, чем это однажды кончилось. Палач заново привыкает видеть мир и множество лиц. Палач никогда не задумывался, а нужно ли ему дышать. Никогда не задумывался, нужно ли ему быть в тепле. Хотя в момент, когда он прорезал облака своим телом, падая с небес поверженной звездой, то, кажется, почти испытывал холод. Разум неизменно возвращается в тот момент каждый раз, когда Палач слышит голос своей покровительницы. Палач привыкает ко всему медленно и постепенно. И поэтому новость о деле для него пусть не подобна грому. Но он чувствует липкий холод под лопаткой.

Его не пугает, что миры движутся друг к другу - его скорее напрягает это. Если где-то там есть сущность, готовая поглотить два мира разом, это ли не угроза? Кто способен сталкивать два мира? Почему миры могут стремиться друг к другу столь сильно? Палач краем глаза смотрит на Судью - есть ли у него, всеведущего, ответы на вопросы? Однажды казалось, что так и есть, что вся мудрость мира им самолично выпестована, чтобы по ней судить. Так ли это теперь? Палач не знает - у Палача не должно быть ответов на вопросы.

У Палача только приговоры есть, он не обязан отвечать, но может казнить. В Палаче по кости вырезана вечность, расписана кровью врага. Выжжена неминуемым падением. У него один вопрос по делу - кого ему предстоит убить? И заслужила ли его цель такую судьбу? Стараются все, а Палач - Палач пытается все наскрести в себе понимание чужих правил и вещей. Описание "Земля восьмидесятых" оставляет его в легкой прострации - он приподнимает брови тонкие вопросительные. То небольшое время, что есть, пытается изучать вопрос. Приходит к выводу, что каким-то образом силу божественной кары, грохочущей снопом искр с небес, люди засунули в коробочки. Ничего не понятно. Трудно хотеть защитить то, чего ты тотально не понимаешь.

Люди суетятся вокруг - торопят и торопятся. Жить среди них приходится приучать себя заново - после вечности службы снова ходить среди людей странно. Палач устало выдыхает, пальцами в волосы зарывается, прежде чем в лифт войти. Любовь его забавляет - она странная и слишком тактильная. Такой любви Палач не знал. Видел - у других. Но вот на себе не познал. Его любовь - последняя лебединая песня перед тем, как погаснет солнце, а земля покроется льдом и кровью. Двери лифта закрываются - у Палача нечитаемый взгляд. Он мажет им по лицу Судьи - в стенку вжимает не столько от силы тяги, сколько  от неожиданности. Их тела слишком крепки, чтобы сдаться на милость гравитации и ее матери физике - это Палач узнает из книги о Земле в восьмидесятых.

- Полупрозрачная, - он кивает на нужную кнопку, - время поджимает, а с концептуальным мышлением у нас лучше.

Так правда проще. Тело его начинает излучать свет и постепенно сменяет форму на полностью световую - на случай, если посадка будет тяжелой. Технике Палач ни капельки не доверяет. Дурному характеру Божества Развлечений - тем более.

Отредактировано the executioner (2023-09-27 22:08:35)