К о й ф
Обычно Кароль не думал о таких вещах. И, если размышлять со всей строгостью, не должен был начинать сейчас. Ну, вы понимаете, конец света, а их ещё и больше одного. Однако, среди прочих переживших попадались фанаты его индустрии из других миров. Других типажей. Лёлек уже было начал припоминать кое-кого похожего.

Пока его не огорошили, что у них парень боролся прямо в койфе. Не снимая. В этом куске железа, который в их бизнесе скорее вреден, чем полезен. Слово за слово, и вот уже у самого Хмеля есть койф. Совершенно бесполезная железка! Однако... вдруг и правда можно? Надевали же всякие рыцари такое. Их не должны были швырять по рингу, но всё же...

... старые борцовки, ботинки,, наколенники и напульсники. Не то чтобы Кароль Хмель любил светиться перед людьми "в одних трусах", но это вопрос аутентичности. Он так же надел койф - и поспешил на улицы Шпиля, проводить спонтанную интенсивную тренировку. Насколько это возможно в месте, где нет тренажёрного зала или магазина спортивных товаров. И где вообще далеко не факт, что от упражнений есть толк. Не важно!

Он бегал, отжимался, прыгал, падал, кувыркался, иногда даже брал кого-нибудь на руки и поднимал, смеясь заливистым смехом Карла Ковальски - всё ради изучения практичности выступления в койфе. За те три часа тренировки, Кароль оценил этот аксессуар скорее отрицательно, но так свыкся, что домой возвращался не снимая. Приятно примерить старую личину, когда ненадолго.

Хех. Как низко пал Лёлек, раз теперь так думает! Тебе нет и сорока! И уже не будет никогда. С этой мыслью, испортившей настроение, искатель вернулся в свою комнату в Отеле.

- А? Я же дверь... или нет? А, ну да...

Пожав плечами, Кароль запер дверь на замок. Ранее он её не запер, ведь некуда было положить ключи. Да и кому его грабить? Это Штиль! Тут у всех ничего нет. Далее подошёл было к шкафу, да ушёл к кровати, на которую и уселся. И сидел, уставившись перед собой. Только вздохнул - и так полминуты.

Когда-то, годы назад, в такие моменты к нему могла подойти жена. Или подсесть Патрисия. Простая щепотка человеческой эмпатии, напоминающая вылезти из собственной головы. Но это, тоже, прошло. Не вернётся. Но, по крайне мере, от пота он может избавится.

Пробурчав себе под нос комментарий о барахлящей подачи воды в душ - она то ли долго грелась, то ли долго отказывалась подать горячую - мистер Хмель направился в этот замечательный совместный санузел, о котором мог только мечтать в первые годы. А вот после роскоши богатой жизни? Теснота да и только!

Так, а полотенце там было?