Сегодня он приготовил пирожки. Фраза пытается убедить в редкости этого события, но это было бы обманом - Кароль часто готовил пирожки в Шпиле. Из-за ностальгии, в первую очередь. Это одно из немногих блюд, которым его научила бабушка, надеясь что внук сохранит свои восточно-европейские корни.

В итоге, для того чтобы взяться как следует за фартук, ему пришлось пережить конец света. Какая невесёлая ирония. Он даже не был точно уверен, что ему нужно здесь есть. Раз уж все возвращаются в Штиль ровно через три дня после ухода, всегда такие же как были. Будто замершие в капле янтаря, как в том фильме про динозавров.

Лучше перестать об этом думать. Как доброму католику спать по ночам, зная что где-то по Шпилю может бродить робот-убийца из будущего? Вот-вот. О, скамейка!

Кароль Хмель оглянулся. Действительно, отвлечённый разными глупыми мыслями, он забрёл куда-то в незнакомые дали - насколько эти слова уместны для Шпиля. Ничего плохого вокруг не было, впрочем, так почему бы нет? Виды ничуть не хуже и не лучше остальных. Пока кто-нибудь не начнёт драться. Отличный способ напомнить, кто здесь обычный смертный, ребятки.

Так, со вздохом, борец из Чикаго умостился на скамью. На место рядом положил корзинку с пирожками, а бутылка воды там же, на скатерти. Всё уже давно остыло, но в этот раз это ничуть не проблема! Потому что пирожки с мясом были вчера. А сегодня они с вишней. Что? Здесь ему не надо волноваться о ожирении, уровне холестерина и прочих врачебных штуках! И вообще, он здесь и он жив, а вот те врачи, грозившие ему диабетом!..

...

- На третий год мог бы и привыкнуть, - вздохнул Хмель, не глядя накрывая колени скатертью. Для рук сгодятся и салфетки, но его белый костюм, подозрительно похожий на наряд Карла Ковальски, оставался белым. Лень отстирывать, - только настроение себе порчу.

Вряд ли он такой один. Но, по крайне мере, у него есть пирожки по бабушкиному рецепту, верно?

И Кароль взял один. И потянул к себе, открывая рот. Взгляд - тупо прямо, в никуда. Ещё один день в Шпиле.